В дали этой звучит только рёв грозный,
Роковых труб и барабанного боя
Мандевилль
Их больше нет, их души у Бога,
А тела их взял прах...
Вийон, "Большое завещание"
И стрелы острые пропели,
И камни острые летели,
И копья острые свистели,
И острые мечи звенели...
Роман о Бруте
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.
Тяжёлый грохот боя, гром орудий без причин,
И рёвы барабанов, посвисты мечей звенящих,
И хрипы маршев грозные, по воздуху летящих --
Умолкли; и покой вселенский в сумрачной тиши.
И ветр, крыл душистых вереницы простирая,
С небес чистейшего чела дым чёрный убирает,
Тугую траурную ткань; вот снова ширь ясна;
И умиротворённа, безмятежна тишина.
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.
Машин уже громады не теснятся в толчеях,
Нет больше артиллерии, фургонов рёва, фронта,
Туман пороховой не застилает горизонта,
И солнце не сияет на взметнувшихся мечах.
Зелёный ворс лугов затоптан в тесной круговерти,
Цветы склонили головы -- но не находят смерти,
Как прежде, от сапог солдатских, все; и ветер ржи
Колышет тихо волны золотые вдоль межи.
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.
В пыли застыла грязь, и груды трупов в ней,
Скорбь выженной земли кровоточащей раны,
Их вероломно смерть взяла, сынов её тираня,
Под челюстями шин, копытами коней.
И чёрный легион в звенящей мгле холодной:
Слетаются на поле стаи воронов голодных;
Уже восток и запад, юг и север только им
До края неба скорбного беззвёздного полны.
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.
И своры волчьи, морды настороженно подняв,
Готовность взять добычу трижды воем показали, --
В защите шкур с них не сдерут; и жёлтыми глазами
Как маяки, от радости стервятники горят:
Их клад случайный сворою огромной не расхищен,
Птенцов своих они теперь накормят пищей.
И долго будут рвать лоскутья, раны не щадя,
Из плоти человечьей, -- той, что не взяла земля.
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.
Вот видно кости белые, обглоданы, в траве,
И та картина мерзкая запомнится надолго,
Скелеты беззащитные, изгрызанные волком,
Фиалка, обвивающая череп в тишине.
Приди, о ты!.. Тебе война -- весёлая забава;
Ты стоишь её сам, безжалостный, кровавый;
Мучитель! сердце сжалось твоё, скошены черты:
Ты понял -- горе тебе! горе! проклят ты!
К тяжёлым крышам замков, старым липам, веткам хрупким
Вернитесь без опаски, белокрылые голубки.