Дождливый день. Арбат заветный.
Среди московских сувениров –
предмет знакомый и старинный:
флакончик «Красная Москва».
Я помню столик туалетный
и мамины духи – кумиром!
(Мазнуть поспешно и наивно
за мочкою ушной едва...)
А дальше – больше: янтарями
Арбат высвечивает лихо!
Кладёт варенье облепихи
в витрины стареньких домов.
За Средиземными морями
матрёшку выставлю на полку,
льна прикуплю, чтобы без толку
валялся в глубине шкафов.
Арбат мечтанный! Изменивший
моих воспоминаний святость:
где ресторан, где я, на радость,
«шпикачки» лопала и кекс?
Там я – девчонкою, бродившей
в фойе редакций... Где хулили
мои стихи – кафе открыли.
Зато теперь легален секс.
Из моего отеля видно:
стоит Булат, поднявши ворот,
под арки зазывая город
баллад гитарных и дворов.
И щиплет горло, и обидно,
что дождь то сжалится, то брызнет.
И шлёпает октябрь по жизни,
и вспять вернуться не готов.