Узором томным летний вечер
Окутал улицы - шкатулки.
Узор окутывал предплечья,
Лодыжки, плечи, переулки
Ключиц и перепонок пальцев,
Узор запеленал скитальцам
Бездельникам, беспечным парам,
Глаза.
И по кафе и пьяным барам
Не "за"
А ..."против горя" пили.
Кутили, дрались и шутили -
Не тело, а лишь только
Глаза.
Слеза рвалась, но не вскипала,
А только душу обдавала
Рекой
Такой приятной грусти,
А в тихом пьяном захолустье
Ларёк остался от Лужкова:
Двухтысячный и пепси-кола
По акции в нем продавались.
И в арке рядом целовались...
..........
В хитоне, белом как надежда
Ты шла, почти что безодеждна,
Полупрозрачен и мятежен
Наряд.
Лодыжка тонко трепыхалась
В плену ремня.
(Такая малость,
А так красива обувь горных
Плеяд).
На поводке твоём борзая
Идёт, пространство разрезая,
Строга ты, в шею ей вонзая
Всю власть.
Хотел бы я под ней остаться.
С тобою рядом оказаться
В неглавной роли - точно было
Бы всласть.
Увидев холодильник с пивом,
Ты подошла и не спросила.
Лишь когти острые вонзила
В пучек.
Достала из него две шпильки
Как сабли острые,
и Рильке б умолк.
И, распахнув пивные дверцы,
Сыграла на бутылках скерцо.
Играла ты на моем сердце,
Летел замок
Сыграла, томно посмотрела.
Во взгляде чувствовал - мигера.
Не думала ты совершенно
Платить.
Взяла бутылку и спокойно,
Взрывая ткани ножкой стройной,
В узор вечерний стала плавно
Уходить.
А я смотрел на полки с пивом
И думал: " как же- так красиво ?
Не может быть, что это правда,
Не сон"...
И холодильник мне органом
Представился и великаном
Казался добродушный вечер,
И он
Меня по отечески за плечи
Обнял... и ветер шептал речи,
И был я юн
И был беспечно
Влюблен.