Отец рассказывал, что в конце 50-х он, проезжая по южному Китаю на открытом автомобиле, наблюдал, как местный крестьянин, совсем старик, пытался сдвинуть с места забравшегося в глубокую грязную лужу вола, ну никак не желавшего идти дальше.
Он его и бил палкой и кричал на него по своему, а когда все аргументы были исчерпаны, страшно заорал не сразу и не без труда распознанной русской сакраментальной фразой и - и вол встал и пошел.
Ни китайский крестьянин, ни вол по русски не могли понимать одинаково, но последнее средство подействовало безошибочно.
К случаю вспомнился и ужасный "абанамат" армянского дедушки из автобиографического рассказа Довлатова.