Оставаясь в суматохе,
Мёртвого города, скользкие движенья,
Привыкаю к пустоте,
Оттачиваю меж тел своё скольженье,
Среди забытых кварталов, мрачных лиц, и грязных улиц,
Избегая шлюх и маменькиных умниц.
Смотрю в глаза, но всегда без ответа,
Оставил все надежды, где-то рядом с клозетом,
А как мне хотелось поменять, но этот
Город извивается, бурлит – добавляя строчки к куплетам,
Двигаясь как героин, по венам жилам трамвайным,
Всё что делало мир своим, стало в момент аномальным,
Где светит яркий свет, всегда пахнет гнилью,
Евангелие лежит засыпанный золотой пылью.
Бред происходящего, бьёт всё сильней по почкам,
После каждой буквы стремлюсь поставить точку,
Заточкой, прорезается пласт общественного сознания,
Люди дохнут, крысы жрут – предел для наших мечтаний.
Оставляю за собой следы, кашлю кровью,
Большой брат за мной следит, но не ведёт и бровью,
В тело врезается обыденность, сочиться гною рана,
Душу спасёт обрез и строчки из Корана.
Палево кругом, кресты, как клетка на тетради,
Воздух пропах ядом – дышу им, чего ради?
Обман средь нас – как гидра разжирела,
Сотни злобных глаз, пронзают её тело,
Звери защищаются, против экосистемы встали,
Но сырой туман, закрыл для них те дали,
Что обещали, когда под солнцем детство предавали,
И те, что танцевали с начала, когда мелодия качала,
Ушли туда и в память – одно лишь слова НИКОГДА.
Ерунда, жизнь с чистого листа – да?
Но вот опять знакомый ди-джей запускает пластинку,
Трупы заколыхались заслышав родную Калинку,
Ощущения отсутствия, проходит сквозь всё тело,
Огонь, висок, курок – я нажимаю смело.