На рассвете, когда в голове звенит,
И упругое эхо поёт в пустоте канон,
Книги мёртвых сжимаются в монолит
И сочатся в подкорку живой водой -
Память ранних, дымящийся концентрат
Сила жизни, ушедшей куда-то в "до" -
За порогом распахнутых в пропасть врат
Невесомость, безмолвие, холодок.
Память, память, и сколько ещё терпеть?
Капли сока стекают по коже вдоль
И питают дубового стула твердь,
И въедаются в прочный бетонный пол,
И раскатистым плеском чеканный марш
Отголоском пощёчины
жарко
стучит в груди.
В неподвижную спину расстрелянный патронташ
По натянутой леске заставит тебя идти.
А на этой дороге ни знаков нет, ни перил
И одна траектория: выберешь - не свернёшь.
Над оставленным городом солнечно и парит,
И о пыльные рельсы земля разбивает дождь,
И чернильным потёком по небу плывёт гроза,
И латунными шрамами льются-блестят ручьи,
Рядом с домом всё те же гостиница и вокзал,
И растерянный рупор потупился и молчит.
А на этой дороге ни знаков нет, ни перил
И великие воины
выткали
эту нить
И смогли по колено в песках и пыли руин,
Не утратить, не сдаться и сохранить
И стояли, как водится, ровно, плечом к плечу
И дышали всей грудью размеренно, выдох-вдох
А потом было тихо, и пепел родных лачуг
Оседал на чернеющий чертополох.
И если ты мог
до сих пор
сидеть,
то встань
И если силы нашлись стоять
- иди.
И пускай будет поступь твоя легка.