. . . . . . . . . . . . . . . . . «Все слова мои обречены
. . . . . . . . . . . . . . . . . Увядать и сохнуть пустоцветом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . Чтятся жлобством деньги и чины,
. . . . . . . . . . . . . . . . . До любви ли нам и до заветов».
. . . . . . . . . . . . . . . . . Из недописанного.
Пишу стихи безбожно и нелепо,
Смакуя толщу мига, часа, дней.
Как будто ем ломти ржаного хлеба
И славлю нити хлынувших слюней.
Безрадостно идут немые строки,
Настоем грусти тихий быт объят.
Сгребаю соль, за нею хлеба крохи,
И сыплю всё небесным воробьям.
Мой ангел с ними сел попеть на ветки,
И птицам дела нет до слёзных брызг.
Напиться мне осталось строчкой ветхой,
Упиться в ямбы, в стельку, в доску. Вдрызг.
Ведь счастья нет, а есть покой и вера,
Не значит это – тишь в душе да гладь.
Когда в судьбе замес добра и скверны,
То радость есть раскаяний игла.
Ведь счастья нет, а есть порыв участий,
Где жаждешь сердце бросить на ножи.
Как только делишь ты его на части,
Так сразу рвёшь свою и чью-то жизнь.
Мой тайный путь читателю неведом,
Я режу боль на пластыри стихом.
Возможно всё: завяну пустоцветом,
Чтоб дать цвести живой воде. Имхо.
2012. 2017