Питер

Александр Мазепов
Свинцовое небо висит над Невой,
везде следы линий судьбы роковой,
здесь вечность застыла в немой тишине,
и тени клубятся с дождем в вышине
 
Уснули бульвары, трактиры, дома,
осенней тоской одолела думА,
продрог человек по дороге домой,
разводят мосты над рекою Невой…
 
Промозглое утро, желтеют листы,
на страже Аврора – стремления чисты,
зияющим дулом на Зимний глядит,
вдали медный всадник – тревожен, сердит
 
Глядит исподлобья, очами сверкнул,
под взором сверлящим лишь дождик всплакнул,
залился слезами,
растаял во сне
 
Как вдруг зазвучал грустный вальс в тишине,
и осень проснулась, и ветер восстал,
и ветками в парке по лицам хлестал,
и воды взбрыкнули

Взлетела волна,
обрушилась штормом, досталось сполна,
плутающим в море седым кораблям,
не знающим страха их юрким рулям...
      
Задумался Петр, понурился вновь,
тоска обуяла, нахмурилась бровь,
о чем-то ушедшем тихонько грустит,
лишь первый снежок под ногами хрустит
 
Прохожих бредущих в огне фонарей...
добраться куда-то, скорей бы, скорей,
как смутные тени по ветру плывут –
стремятся найти долгожданный уют
 
Вот Марсово поле застыло вдали,
а где-то печально гудят корабли,
плывут сквозь бескрайнюю водную гладь,
на всем есть печали осенней печать...
 
Ты скроен из зданий, погрязших во мгле,
пустых ожиданий на барском столе,
дворцов и музеев, промозглых ветров,
творцов и злодеев, смурных вечеров

Мостов и каналов с водой ледяной,
старинных кварталов – волшебной струной,
звучащих, как музыка в белой ночи,
и где-то пылятся от счастья ключи...
   
Дождливой погодой встречаешь гостей,
под пасмурным небом коварных страстей,
здесь Гоголь над Невским развесил шинель,
и время течет будто вязкий кисель

Сквозные подъезды, колодцы-дворы,
ты здесь не увидишь лихой детворы,
замедлилось время, взметнуло топор,
разносится эхом мирской приговор
 
Здесь Пушкин когда-то беспечно гулял,
словами и рифмами в вечность стрелял,
про хмурую осень, косые дожди,
и здесь же вершили судьбину вожди

Воздвигнутый город на белых костях,
погрязший с рождения в порочных страстях,
пребудешь навечно под древней луной
и сумрачным небом – всесильный, родной