* Х *
http://www.stihi.ru/2012/11/05/136
«Мне довелось родиться на планете!»
Галина Храбрая
«А Я ВСЁ-ТАКИ РОДИЛАСЬ!»
Часть вторая
Вышла я замуж и стала эффектной дамой, весьма привлекательной на вид, статной
от природы, элегантной в силу своей врождённой женской расторопности, словом,
как говорится, глаз не отвести!
Одета была во всё заграничное! Молодая замужняя дама «до родов» с дорогой
фотокамерой в руках – это, знаете ли, в то время была непростительная роскошь!
Но, что было, то было…
После окончания специализированных курсов, я направлена была, проходить практику
в одном новомодном фотосалоне. Расположен он был в элитном районе большого
теперь Подмосковного города, где проживали богатые интеллигентные молодые семьи
одарённых военных со своими маленькими ребятишками, а также приезжающими к ним
отовсюду погостить и понянчить внучат, тёщами и свекровями, кстати, это разница
огромная, как я тогда поняла!
После успешного прохождения практики я осталась работать в этом модерновом,
хорошо оборудованном фотосалоне, который обосновал один очень умный и даровитый
еврей, он же поначалу, собственно, и был моим наставником.
Вскоре пожилой раввин покинул Москву и уехал на свою малую родину,
где с нетерпением его поджидала близкая родня, уехавшая туда многим ранее…
Благородный иудей выучил меня художественному мастерству и технике
ретуширования. Он также с радостью, что обрёл себе достойную преемницу,
посвятил меня во все тонкости портретного искусства и фотомастерства,
а также выучил меня технике фотоэтюда. Затем на прощание он оставил нам
с мужем свою антикварную мебель и сдал лично в руки дорогостоящую фотоаппаратуру.
Перед вылетом наставник отдал мне все свои наработки и внешние связи.
Потом представил меня обществу, поручился за меня начальству и, почти,
как старик Державин, благословив, под покровом ночи отбыл в далёкий Израиль,
предварительно научив меня также вкусно питаться, роскошно наряжаться и знать
цену себе, людям, деньгам и драгоценностям…
Долго он писал письма одному вёрткому фотографу-цветнику, сотруднику городского
районного Загса, скучал по России и всё спрашивал у того, как там поживает
Галя? Попа у неё всё такая же круглая при узкой талии? Говорил в строке, что
не переживёт, если я похудею «нижним бюстом»!
Тот отвечал, что попа у Гали стала ещё круглее, ибо она хорошо зарабатывает
и отменно питается. Хотя иностранные деликатесы дали о себе знать, талию Галя
стойко держит пока, за что и ценим её!
«Не вздумай сделать Галину своей очередной пассией!» – пёкся обо мне старый
палистинец, зная этого кукаретнутого ловеласа. Но тот сделал-таки попытку,
получив в ответ мою многозначительную ироническую усмешку, показавшую ему
всё его тщедушие.
Естественно, ко мне в фотосалон приходили разные люди. Простые и знаменитые,
большие и маленькие, все они желали только одного – быть не хуже самого
мастера, то есть, меня!
Я непременно должна была сделать всех красивыми, и они буквально требовали
от меня этой обязательной важной услуги. Закатывая постоянные истерики, грозя
мне жалобами, или пламенно благодаря, никто из них не оставался равнодушным
к моей творческой работе…
Они шли ко мне в фотостудию, как на суд красоты и несли мне её всю без
остатка, словно завтра она им была без надобности. Словно они только и жили
тем, что растили её, дабы отдать мне. И я, положив ту на чистый лист
под фотоувеличитель, увековечивала их человеческий облик, утвердив его
в принадлежности ещё и к Образу Божиему…
Так почти и было! При полном отсутствии храмов того времени, Христос
расселился Духом Своим Преблагим по многим салонам и прочим объектам скопления
нарядно облачённых, вымытых, начисто выбритых и гладко вычёсанных людей!
Я же была «городской диаконисой» того времени, изготовленные мной фотопортреты
висели там, где должны были висеть в домах у людей святые образа.
Кто бы мог подумать, что во мне было то, что вызывало в каждом человеке
его родовую принадлежность к божественности и он, преображаясь, становился
пусть даже на миг, тем, кем создан был Творцом изначально!
Но это ему надо было ещё постараться увидеть, чем я, собственно, и занималась!
Показывая им самих себя настоящих, я почти что попадала под статью, ибо всё
иносказательное считалось тогда преступлением…
Но, я «была при исполнение» и не боялась всяческих гонений припудренных
красных вождей из элиты зажравшейся власти. Инкогнито внедрялась я в народные
массы, подобно апостолам и другим, таким же призванным помогать всем Божиим
Людям сохранить свою истинную генетику до того времени, как откроются все
Величественные Храмы нашей Многострадальной Святой Руси! И мне это удавалось…
Где бы я ни появлялась, меня повсюду замечали. Я была популярной во многих
кругах того времени, но никто толком не знал, кто я была на самом деле. Меняясь
изнутри, и чувствуя в себе значительную перемену, образно проявляясь во внешней
среде, люди забывали спросить у меня документы, узнать, где я живу, какое у меня
образование и какой я национальности, сколько мне лет, замужем ли я, имею ли
детей и прочее…
Все они просто ждали меня и, встретив очередной раз, не знали, куда посадить,
чем развлечь и угостить, превращая, к примеру, мой обычный приход в женский
косметический салон, в праздник изголодавшихся по Господу людских, изрядно
потрёпанных излишней суетой в поисках дефицита, полуангельских светлых душ.
Нередко, останавливая работу, откладывая посещение врачей, опаздывая в детсад
за малышами, или нервно звоня мужьям, прося тех обождать, они плакали, когда я
уезжала и подолгу не появлялась в их обществе.
Боясь, что я вскоре уйду по своим делам, а они так и не насытятся долгожданным
общением со мной, многие из них жертвовали своими обстоятельствами жизни
и открывали мне свои глубинные тайники.
Выкладывая всё своё самое сокровенное, они знали, что я, глядя на это сердечное
богатство, скажу им такое слово, после чего вся их жизнь буквально перевернётся,
встав с ног на голову, и всё у них пойдёт верх дном или задом наперёд. Им же
для сущей жизнедеятельности необходима была духовная встряска и они получали то,
чего столь неистово жаждали!
Бывало, что они жили одними моими успехами, открытиями, желаниями, познаниями,
переживаниями. Однажды я была столь удручена, что не могла выпить и чашки чая,
придя к ним вовремя рабочего дня. Тогда женский коллектив, зная, что я просто
обожаю Розенбаумановскую песню «Вальс Бостон», вызвали из дому молоденького
мастера – девушку, исполняющую её отменно.
Она пела мне её, то ли шесть, то ли восемь раз, сидя в подсобке на скрипучем
стульчике, подмяв под себя ногу, и я в скорости пришла в себя. Девчата были
в полном восторге, снова увидев на моём лице улыбку, которой, по их словам,
«не было цены», потому что после неё они две недели летали по небу, а не ходили
по земле, потом тяжесть снова опутывала их, и они снова ждали свою спасительницу
в гости. Я не нуждалась в подачках, у меня были средства к существованию и даже
более чем, но с меня нигде и никогда не брали денег, я же не настаивала, ибо
не желала ранить, не то, что обидеть, людей, искренне верующих в мою природную
отмеченность БОГОМ.
«Галина исцеляет своим присутствием», говорили многие молодые и пожилые
люди, знавшие толк и повидавшие виды! Подходя нередко ко мне слишком близко,
и становясь рядом со мной, почти вплотную, они высказывались напрямую сначала
мне, потом моей маме и мужу, с восторгом благодаря, кого-то за «за дочь»,
а кого-то «за жену», и кланяясь при этом многочисленно…
Храмы-то были закрыты! Храмы-то были пусты! Куда идти, где приткнуться,
к кому притулиться? Если и открывалась где-нибудь, какая-то возрождённая,
вновь восстановленная, ранее разваленная по-садистски и развороченная церквушка,
то запуганный народ обходил её «десятой дорогой» по известным и неизвестным нам
веским причинам…
А Господь радовался, что я не оставила Его людей без присмотра,
но и сатана так же не дремал:
Однажды ко мне в фотосалон пожаловала одна весьма пренеприятнейшая особа.
Она служила старшей медсестрой одного из многочисленных отделений военного
госпиталя, статистически занимающего на тот момент времени первое место
по наличию в нём обученного медперсонала и передового японского оборудования.
В его стенах (а меня, так и подмывает написать «в застенках») томились многие
«шишки», полагая, а впрочем, мне не зачем знать, чего они там полагали!
Так вот, медичка эта, имея троих детей, заруливала там всеми дефицитами
капитально. Связи у неё были трудно выговариваемыми простым народным русским
языком.
Я как-то имела неосторожность пожаловаться ей на частые покалывания у себя
в левом подреберье, ну, и нарвалась на неприятность: «тут Остапа понесло!».
Теперь мне ясно, кто дёрнул меня за язык! Короче, я угодила на приём
к кардиологу, будь он трижды неладен!
Кардиологиня – «мумия фараонская» – прописала мне такое лекарственное средство
с витаминами в таких лошадиных дозах, что я покрылась сплошь по всему телу
вся красными коржами, которые в последствие превратились по цвету в трупные
пятна, производя ошеломляюющий эффект на медсестёр, те даже отказывались меня
колоть, говоря, что всё во мне сворачивается под кожей и не проталкивается!
Меня же после четырёхдневного приёма всех этих огромного размера белых таблеток,
увезли на «Скорой» и едва откачали потом в Центральной городской больнице,
заколов инъекциями и накормив до отвала «пипольфеном» и «преднизолоном»…
Врач с «Неотложки», женщина средних лет, сказала тихо, но вполне внятным
человеческим языком моему первому мужу Сергею и свекрови, провожающим меня,
чуть ли ни «в последний путь» короткое «прощайтесь с ней». А потом добавила,
видя, что те не уразумели её прогноза и замешкались: «она больше к вам
не вернётся, попрощайтесь»…
Скажу наперёд, что я таки вернулась! «No pasarаn!» Не дождутся!
Пусть, конечно, я сильно пострадала, да, не скрою, едва выжила, но если бы
не тот дикий случай с отравлением в следствие с передозировкой медикаментами,
то я бы никогда не узнала, отчего Христос попустил мне тот страшный недуг…
Теперь я могу, наверно, предположить, зная, примерно, что испытывал Праведный
Лазарь Четверодневный, когда его, запелёнатого с головы до ног, из каменной
пещеры-гробницы позвал Иисус и воскресил Своим одним возгласом: «Лазарь, друг
мой, встань и выйди ко Мне!»… Он воскрес и вышел к Нему, услышав Господа!
И куда делись все его трупные пятна, запах разложения плоти и прочие различия
мёртвого от живого?
ВЫВОД: Для того, чтобы увидеть БОГА, ЕГО сначала надо услышать,
но я вам об этом поведую отдельно!
Бытует мнение, что никто с тех пор больше не видел улыбку на устах Праведного
Лазаря, возможно, что в результате этого, исторически значимого факта, все люди,
встретившиеся со мной на жизненном пути, так неистово жаждали увидеть мою
улыбку, оценив её превыше всех остальных качеств моей натуры…
С тех самых пор я стала исцелять людей своей улыбкой, ибо выжив,
узнала истинную цену и вектор её предназначения.
О ЛАЗАРЕ:
Святой праведный Лазарь, брат Марфы и Марии, жил в селении Вифания,
недалеко от Иерусалима. Во время Своей земной жизни Господь часто посещал
дом Лазаря, которого очень любил и называл Своим другом, а когда Лазарь умер
и четыре дня пролежал во гробе, Господь воскресил его из мёртвых.
Многие иудеи, услышав об этом, приходили в Вифанию и, удостоверившись
в действительности этого величайшего чуда, становились последователями Христа,
за что фарисеи и первосвященники захотели убить Лазаря.
С усилением гонений Лазарь Четверодневный вынужден был переселиться на Кипр.
Согласно преданию, святые апостолы встретили Лазаря на Кипре и рукоположили его
в епископа. Праведный Лазарь стал епископом Киттии (так раньше назывался город
Ларнака на Кипре).
О праведном Лазаре мало сохранилось сведений, но, по преданию, Сама Владычица
Пресвятая Богородица соткала Своими руками святительский омофор для Лазаря
и совершила морское путешествие на остров Кипр, чтобы лично передать этот дар
новому епископу Киттийскому.
Лазарь жил на Кипре в полной тишине своих размышлений и трудов. Он никогда
не улыбался после своего воскрешения. И лишь однажды саркастически «улыбнулся»,
когда, будучи епископом Киттийским, обратился к одной богатой женщине с просьбой
поделиться частью урожая на нужды сирот.
Та ответила, что её поля перестали плодоносить. Друг Божий в ответ «улыбнулся»
недоумённо, высвечивая безумие её жадности. Обернувшись к своим угодьям, женщина
увидела на их месте солончаковое озеро. Это солёное озеро сохранилось до наших
дней, его называют «Усмешкой Лазаря».
Прожил праведный Лазарь Четверодневный на острове Кипре больше тридцати лет. Как
умер святой – неведомо, но погребли его христиане с честью в каменном саркофаге…
* Х *
http://www.stihi.ru/2017/10/26/962
«А я всё-таки родилась! 3 часть»
* Х *
http://www.stihi.ru/2016/09/20/8463
«А я всё-таки родилась! 1 часть»