Солнце тусклою жемчужиной
раздвигает облака,
а душа моя завьюжена
и от света далека.
И быть может взгляду Божьему
ясно видится вполне
мой фиал за снежным крошевом,
что чуть теплится на дне.
Но язык в движеньях трепетных
огонька души моей
всё ж не гаснет, хоть и ветрено,
в суете всегда трудней.
Серый день всё так же катится,
прогоняя злую тьму,
и жемчужным светом странница
в нём опять идёт ко сну.