У моря, за которым ты
Летаешь чайкою свободной,
Сажусь на краешке плиты
Среди полей, росы холодной.
Деревня. Утро. Древний край.
Рыбак кричит с реки: "Здорово!"
И вносит удочки в сарай
Из местных плит известняковых.
В зеленой пойме иван-чай
Жует пятнистая корова.
В долину катится с горы
Каскад побудки петушиной.
Родник, бегущий из горы,
Несет на волю звон былинный.
В предчувствии дневной жары
У заводи толпятся гуси.
Звенит родник из-под горы,
Как сладкий звук отцовских гуслей.
Пусть смотрят косо каждый год,
И ветер ластится свободный.
Хожу за дальний огород,
И весь подол в росе холодной.
На крутояре монастырь
Глядит щербатою стеною.
Ладонью ластится купырь
К глубоким ранам
Скрывают травы и цветы
Следы военной обороны.
Как змей-горынычей хребты,
Тумана двигаются волны.
Он весь лучами посечен:
Взлетают клочья заревые,
Как будто рубятся мечом
Прозрачно-розовые выи.
На глубине долины – жар –
Улегся прошлого стремленья
Под старый камень, полный чар
Языческого поклоненья.
Летят два аиста – домой –
На север – в перелесья
Из безвестья.
Из южных стран
А я с пастушеской сумой
Хожу на сбор цветов и песен.
Брожу для сбора трав и песен.
Любовь к певцу – сомообман.
Что я скажу отцу и братьям?
Ступая в розовый туман,
Сажусь к веслу, поправив платье.
Изборск
Пусть тешатся чужие рты
сладкой сплетней
Пускай молва летит вперед
И обдувает, словно ветер.
И разливается, как
Хожу за дальний огород
Одна хожу в чужой народ
Искать следы былых столетий.
У древних русел рву цветы,
На крутояре монастырь
Глядит щербатою стеною.
На паперти, на край плиты
Сажусь, и сердце сладко ноет.
Руины башен оборонных.
Я жду, когда придет пастух
Играть на дудочке старинной.
Родные нотки ловит слух,
Как на охоте соколиной.
Хочу поймать в густую сеть,
Хочу, чтоб в сеть мою попал,
Как на охоте соколиной.
Толкая лодку по песку,
Деревня. Утро. Древний край.
Рыбак кричит с реки: "Здорово!"
Стога у прясла, и сарай
Стога под пленками. Сарай
Из местных плит известняковых.
В долину катится с горы
Каскад побудки петушиной.
Спускаюсь в заросли рябины.
Река за месяцы жары
Почти исчезла в узком русле.
Звенит родник из-под горы,
Как сладкий звук былинных гуслей…
В чужой мелодии – обман.
Что я скажу отцу и братьям?
Ступая в розовый туман,
Сажусь к веслу, поправив платье.
А на высокий крутояр
Тропинок тянется плетенье
Под синий камень, полный чар
Языческого поклоненья.
За камнем – храм монастыря
Века белеет долиной.
Два белых лебедя парят.
Как на картине вид былинный.
Скрывают травы и цветы
Следы военной обороны.
Как змей-горынычей хребты,
Тумана двигаются волны.
Он весь лучами посечен:
Взлетают клочья заревые –
Как будто рубятся мечом
Драконьи розовые выи.
Кричат в деревне петухи,
И о тебе поет
И о былом не напоется
Скрипучий
У разветвившейся ольхи
У родника твоей снохи
Журавль старинного колодца
Кривичи и чухонцы
Парит тумана молоко.
Поля проснувшиеся чутки.
Слышна в долине над рекой
Чужая песнь пастушьей дудки.
Печальны звуки, а слова
Но как кружится голова.
Откуда он меня так знает?
Толкая лодку по песку,
Деревня. Утро. Древний край.
Рыбак кричит с реки: "Здорово!"
Стога у прясла, и сарай
Из местных плит известняковых.
Стога под пленками. Сарай
Какие искусы влекут
К неразговорчивым соседям?
Изборск
На крутояре монастырь
И камни башен оборонных.
Сажусь на край сухой плиты
Среди полей росы студеной.
Деревня. Утро. Древний край.
Рыбак кричит с реки: «Здорово!»
Стога под пленками. Сарай
Из местных плит известняковых.
В долину катится с горы
Каскад побудки петушиной.
Звенит родник из-под горы,
Неся на волю звон былинный.
Кричат в деревне петухи,
И о былом не напоется
У разветвившейся ольхи
Журавль старинного колодца.