Средь бетонных лесов, углекислых, помойных инстанций,
Расположен мой дом, подневольный, на два по ноль пять.
Здесь зеленое море, что там, лужа ебучих абстракций,
Где таких же поблёкших учат мир и покой охранять.
Учат родину-мать не слать нахуй отрезанным словом,
И до блеска счищать почерневшую за ночь латунь,
Чтобы жирный урод, как мальчишка хвалился уловом,
И медаль получал, за сквозные, не от его пуль.
Нет понятия «я», все гребенкой в одной общей каше,
Что без соли кладут, в шесть утра на немытый поднос.
Пусть мое здесь-мое, я **** называть это нашем,
Можете линчевать, генерал, что я вам это так преподнес.
Бросьте гнить на губу, командор, вам же это и пяди не стоит
Я же пешка, помилуйте, боже, какой к черту мат?
Мат остался лишь тот, что из уст моих вас дерьмом кроет
Ножом в спину, сквозь сон, намекая на личный джихад.
Не игрок, но в долгах, говорят в ебло тыча уставом,
И обязанный долгом, должен я из-под палки любить
Свой режим, как девятки у Данте, только тут их навалом
Круг за кругом, по плацу бегом, позволяя себя доводить.
Я породы не той, чтобы сгинуть, забыв глаз цвет карий
Что прожжет эту зелени серость, коль я посмотрю,
Все закончится скоро, тоска на душе, в кружке кадмий,
Мне сказали: Я умный, все вижу! Я умный, по этому пью