Не чаянных уж мной признаний
Она достигла высоты,
Души невнятных умолканий
Тревожа тишину, мечты
На сердце искушений
Зачаровав тремя словами.
Не от нее сиих свершений
Любовной прихоти летами
Своими юными прекрасно
Я озираясь миром ждал.
Она ж вошла в печаль и дерзость
Еще во мальчике будя напрасно,
Предчувствия судьбы кимвал,
Что тронул звуком тонким гордость,
Но так напрасно ли? Держал
Свой взгляд едва прозревший
На профиле ее лица;
И мысли как давно не евший
Бродяга нищий — без конца;
О том, что вот, моя теперь.
Но прихоть изнывала гулко
Кимвалом совести. И дверь
Мечты пихал закрыть,
Стараясь мощно, но и чутко,
Растрепанный печали зверь.
А разум думал как же быть.
Одновременно удаляясь
В покои царские желаний:
Она теперь моя. Свершаясь,
Могила совести признаний
Остатки эти трамбовала...
Но юности мечта страдала,
Нагрезив тут же сцену рая.
И сам себя в тот миг не зная,
Поддался прелести момента.
Как неожиданно признанье...
Ее черты не мне судить.
Но в глубине ее секрета
Любви трепещет воздыханье,
И требует меня корить
Отвечу если злым отказом
Ее столь ранних нежных чувств...
Падет прям тут — но не экстазом
Повергнута, а духа буйств
Испепеляющих ударом.
И я растерян... и — и смешон?
Не думалось тогда так, точно.
Моя душа моментом сточна,
И тело рвется на поклон,
Просить цветами отклик сердца,
Как рыцарь сказок и стихов.
Коленопреклоненный, страстный;
Держа торжественность лица,
Ища высоких, смелых слов...
Но нет, сама. Рок своевластный...
Какие ж ты кладешь пути
Под ноги временем и пыткой;
Застенчивой в душе улыбкой.
Наташа, ангел мой, прости...
За странную потугу спеси,
Что обуяла похотливо.
Предчувственно и суетливо,
Произвергая мысли чести
Во впадину телесных нужд;
Секунды тикали как посох
Премудрый странника без имени,
Что в землю ударяет с шагом: чужд
Останусь для тебя я, но и сдох
Внутри последний признак семени
От разума который, от души.
И возросло под небо чувство имени,
И ощущение подарка. Поспеши.
Она серьезно говорит. Не прячется.
Простая девушка, измученная сном.
И чувством стиснуто в тиши своей влачится...
И признается скромно и с трудом,
На чуть ошарпанной скамье подьездной,
Смотря на руки и перед собой...
"Я вас люблю"... — и небо стало бездной;
А сердце отдано судьбе чужой.