И когда синих сумерек дым
Затянул налитые сады,
Не надеясь на милость судьбы,
Он дошёл до последней избы.
Одинокий, усталый, босой,
Опускающий долу лицо, -
Он просил не еду и вино,
А ночлега в углу дровяном.
Но везде отвечали: - Ты вор!
И хватались за нож и топор.
Гнали вон: - Нам не надо бродяг!
И спускали ретивых собак.
Через рощу, на тихий погост
Уходил опечаленный гость;
И сидел, и разглядывал тьму...
А наутро решил: - Ни к чему!
Как проснулись - дивились - село
Небывалой травой поросло.
И шипели бурьян и камыш,
Доползая до окон и крыш.
Мужики холодели - глаза
Обращая к пустым небесам;
Голосили старухи: - Беда!
Из колодцев уходит вода.
По высокой траве, стороной
Удалялся пришелец ночной,
И виднелись вдали купола
Старой церкви другого села.