.
24 октября 2017 года в Музее Победы на Поклонной горе состоялся вечер современной поэзии «Строфы Победы». Эта первое мероприятие, которое мы решили провести немного не в стандартном формате и обсудить его результаты (молчащая страница на портале Стихи.ру – мёртвая страница, понимая это и выносится предложение пообщаться, обсудить данный пост).
.
Страница ВШП отходит от принципа самовыдвижения авторов, а пытается реализовать идею читательских рекомендаций, поэтому большинство прозвучавших на Вечере текстов – это тексты рекомендованные (тексты размещенные на сайте Стихи.ру разными авторами, в разное время), выбранные и озвученные молодыми исполнителями (студентами, школьниками, семинаристами, курсантами). Рядом с молодежью выступили известные и малоизвестные авторы (была возможность подключения по скайпу, были и видеообращения).
.
То, что многие зрители (мужчины и женщины) после Вечера признались, что не могли сдерживать слезы, говорит о том, что равнодушие, апатия, страх перед днем завтрашним еще не полностью завладели нашими душами.
.
________________________________
ОТ СЕРДЦА К СЕРДЦУ (сайт музея Победы) http://victorymuseum.ru/?part=13&id_single=3646
http://www.menswork.ru/?q=content/ribnikov
В Музее Победы состоялся вечер поэзии «Строфы Победы»
И каждый солдат спустя годы нам дорог,
Не взял нашу землю, не вытоптал ворог.
Эти строчки из стихотворения 10-летней Ефросиньи Коровиной, прозвучавшие 24 октября в Музее Победы, подвели итог творческого вечера-встречи поэтов. «Мы собрались в особом месте – Музее Победы. Мы все свято чтим память тех, кто не вернулся с полей боев и отдал свою жизнь за свободу Родины. И пусть в этот вечер нить наших стихов о героях прошлого тянется от сердца к сердцу», – сказал идейный вдохновитель вечера доктор филологических наук, член Союза писателей России Олег Федотов.
Вечер «Строфы Победы» в Музее Победы – один из этапов конкурса для молодых поэтов, которые пишут стихи на патриотические темы. Ведущие вузы страны – РГГУ, МГУ и Литинститут им. Горького, чтобы помочь раскрыть свой талант юным дарованиям и сделать их произведения известными широкому кругу читателей, объявили литературную интернет-экспедицию «Мировоззрение будущего: гармония личного и общественного». Конкурс продолжается, после подведения итогов стихотворения лауреатов будут опубликованы в сборнике.
В этот вечер юные поэты в своих стихотворениях размышляли о цене Победы и завоеванного мира, рассказывали о своих предках, погибших на фронте, пытались оживить сюжеты давно минувших дней и передать чувства, которые, на их взгляд, испытывали молодые люди в те далёкие и грозные годы. В небольшом и уютном зале звонко и ясно звучало поэтическое слово, объединяя школьников, студентов и людей старшего поколения. Среди участников встречи – педагоги РГГУ и МГУ, военнослужащие 154-го отдельного комендантского Преображенского полка, учащиеся школы № 1562 имени Артёма Боровика, лицея МПГУ, студенты Православного Свято-Тихоновского университета и МПГУ, а также поэты, приехавшие из Омска, Твери, Ростова-на-Дону. С помощью современных IT-технологий к вечеру поэзии в Музее Победы присоединились жители Германии, Армении и Канады.
Гости музея читали стихи собственного сочинения и стихи своих современников, посвящённые Великой Отечественной войне. На суд зрителей свои произведения представили и опытные поэты – например, военный журналист, член Союза писателей России Юрий Гладкевич (творческий псевдоним – Беридзе), и совсем юные. Само мероприятие было приурочено к 22 октября, Дню белых журавлей, празднику поэзии и памяти павших на полях сражений во всех войнах. Напомним, инициатор этого праздника – поэт Расул Гамзатова, автор знаменитого стихотворения «Журавли».
*** Не пишется о той войне (автор: Эргар)
Не пишется о той войне:
всё кажется, что я не смею,
и боязно, что не сумею.
Суметь же – боязно вдвойне.
Ведь что такое, не суметь?
Ну, реки слёз, фальшивый пафос…
Суметь – как вызвать из запаса
и вновь послать отца на смерть.
*** На западном фронте без перемен... (автор: Валерий Романов Треф)
На западном фронте без перемен,
Лишь небо дождит четвёртые сутки
И еле ползёт, надрываясь попутка,
И грязь в колее чуть пониже колен.
На западном фронте без перемен,
Промокла шинель и ни капли не греет,
Но если прижаться плечами - теплее,
И сон потихоньку берёт в мягкий плен.
На западном фронте без перемен
И взрывы снарядов не трогают ухо.
Добрались. В землянке у ротного сухо,
Чуть спирта за встречу и холод из вен
Уходит, оставив лишь память взамен.
На западном фронте без перемен...
*** Солдатик по имени Маша (автор: Дари-Экс)
памяти моей бабушки, Марии Сергеевны Лобановой
Родина наша - великая Родина наша..
Впрок ей отмерено боли, войны и беды.
С карточки смотрит солдатик по имени Маша
С толстой косичкой - над Орденом Красной Звезды.
Сорок четвертый, в леса белорусского тыла
Девочек бросил и в прошлом исчез самолет,
Не дожила? не успела?.. но "будет" на "было"
Страшно менялось в движении вниз - не вперед.
Родина видела, Родина плакала немо..
Знали, она не с плаката - с иконы глядит,
Как семена одуванчиков падают с неба,
Как их с земли подрезают стальные дожди.
Сталина, маму и Господа звали, но страшно,
Искренне сами себя не считая детьми,
Гибли девчонки.. Солдатик по имени Маша
Выжила - чудом? молитвой? Одна.. из семи.
Да, вы напишете книжки, вы снимете фильмы,
Будет сюжет их коммерчески, жутко нелеп -
Что там, зато спецэффекты..
..А тем, что дож;ли -
Вы проследите, чтоб пенсий хватало - на хлеб..
Косточкой в горле?.. Молчите, застой-перестройка?
Вам ли их память чернить коммунизма тавром -
Девочек, что исправляли четверки.. на двойки -
Поздно родившихся - позже, чем в двадцать втором.
Родина наша Россия - не Русланд, не Раша..
Помните, нет?! Я ведь вам говорю, молодым!
..С карточки смотрит солдатик по имени Маша
С детской косичкой - над Орденом Красной Звезды.
*** Без вести пропавшие (автор: Владимир Кобец)
"Война считается неоконченной пока не похоронен последний солдат" А.В. Суворов.
Не претендуем на помпезность,
на чопорность расхожих фраз.
Найдите нас, пропавших без вести,
Потерянных, найдите нас.
Мы здесь надежды не утратили,
У наших слабость - не в чести.
Пусть даже чёрные копатели -
Нас должен кто-нибудь найти...
Найдите нас, не упокоенных,
Возьмите наши ордена.
Мы - неприкаянные воины,
Здесь продолжается война...
Нас берегут воронки тёмные,
Окопы, щели, блиндажи.
В земле дивизия огромная,
жизнь отстоявшая, лежит.
Ищите, будьте милосердными,
Не успокойтесь, позабыв.
Мы быть хотим простыми смертными,
Нам высшей почестью - гробы.
Гробы сосновые, обычные,
Могилки в милой стороне...
Родным отдайте вещи личные,
и крест поставьте на войне.
*** 1945 – 2017 (автор: Ирина Горбань)
Мне бы адрес небытия,
Я бы знала туда дорогу,
Отошла бы от всех порогов
И нашла бы траву тимьян.
Но горчит эта тмин-трава,
Поистоптана в хлам обувка,
Имя вспомнив свое по буквам,
Обнаружу времён провал…
Побывав за порогом сна,
Встретив прадеда Тимофея
С парабеллумом (знак трофея),
Расскажу, что у нас весна.
Что Девятое – Красный день,
Что мы подвиг их не забудем,
А фашизм и у нас подсуден,
Ведь Донбасс для него – мишень.
Мне бы память забрать с собой,
Чтобы чаще встречаться с дедом,
Говорить, что его победу
Буду чтить,
отправляясь
в бой.
*** А мне бы ... (автор: Баргузин)
А мне бы... А мне бы - руками до неба,
Краюху вкуснейшего чёрного хлеба,
Охапку любви и крупицу удачи,
И море... Огромное море в придачу.
А мне бы - свободно кружить над волнами
И, мачты качая, играть парусами,
С разбегу в пучину мечты окунуться.
А мне бы вернуться. Всего лишь - вернуться
К уставшему ждать, заскучавшему плёсу,
К заплаканным, сбросившим листья берёзам,
К печальному клёну, что спит на опушке,
И к маме, что стала в минуту старушкой.
Вернусь! Обязательно! Только бы ждали.
Оттуда, где ветер в лицо расстреляли,
Где пух тополей окровавлен, как вата,
Где нету вины, но полно виноватых.
Вернусь! Я уверен - тропинки найдутся!
Но прежде я должен врагу улыбнуться
За то, что вниманьем его не обижен,
За то, что убит, но услышан... Услышан...
*** Он вспоминал о прошлом иногда... (автор: Инна Заславская)
Он вспоминал о прошлом иногда,
Но скупо и с такою неохотой,
Как будто перелистывать года
Для сердца было тягостной заботой.
Чего, мол, говорить: не он один
Играл с войной в смертельные гляделки.
Ну да, была Варшава и Берлин,
Да канули, видать, в архивах где-то
За них награды…
Сколько болтунов,
Бодря вином растравленные нервы,
Живописует фейерверком слов
Любой свой шаг, как подвиг беспримерный.
А он молчал, усталостью томим,
И только улыбался виновато.
Медали, не полученные им,
Я получила из военкомата.
На слёзные эмоции скупы,
Они сияют свежей позолотой –
Посмертное признание судьбы…
Но холодно и стыдно отчего-то.
*** 9 мая Дмитрий Зотов 07
Пока весною всходят семена
Деревьев, что война не пощадила,
Пока моя великая страна
Слова солдатских песен не забыла,
И алый сполох Вечного огня
У наших павших держит оборону,
Всем пришлым говоря: «Не тронь меня!
И я тебя согрею, но не трону».
А в избах, возле дедовских икон,
Что снова слышат голос колокольни,
Хранится пара выцветших погон
И фото, и солдатский треугольник.
И ветераны тянут, что есть сил,
Из наших душ забвения занозы,
Не сохнут в этот праздник на Руси
Людские и березовые слезы.
*** Помню памятью мамы... (автор: Фили-Грань)
«…Двоих детей качая на коленях,
Расхристанная, баба молодая
На рельсах раскуроченных сидела
И пела нежно-нежно:
— Баю-бай…
…Мертво мотались русые головки
Уснувших навсегда… Невыносимо
Глаза ополоумевшей сияли,
И было страшно, страшно!..
— Баю-бай…
…Ужасней той картины не представить, –
Рассказывала мама отрешённо,
В мучительную память погружаясь,
Как будто в бездну, снова…
— Баю-бай…
…Мы все, из уцелевших в той бомбёжке, –
Мы тоже обезумели, наверно…
Но кто бы прикоснуться к ней решился,
К несчастной этой бабе?..
— Баю-бай…
…Близняшки ли, погодки… Так похожи
Детишки были… Маленькие вовсе…
Беляночки… Загубленные жизни…
…И пела мать им нежно:
— Баю-бай…
Баю-бай, Маришечка… Спи-усни, Андрей…
Бог послал нен;долго – и забрал детей…
И не надо больше вам да ни есть, ни пить –
Будете куличики из облачка лепить…
Н; небе из облачка куличики лепить…»
…И до сих пор той жуткой колыбельной
Слова я, в свой черёд, забыть не в силах!
Войны апофеоз я представляю
Таким…
Да будет
проклята
война!
*** Шестнадцать писем (автор: Ноукамментс)
Посвящается моему прадедушке, Якову Грановскому...
Шестнадцать писем Прадеда с войны.
Шестнадцать треугольников надежды.
О голубе - оливковые сны,
Уже не будут тем, чем были прежде.
Война - не спросит, пуля - не простит,
И рухнет мир, и счастья привкус - горький...
Глухая смерть, сжимая Жизнь в горсти,
На память оставляет треуголки.
*** Из разговора с ветераном (автор: Александр Кормилин)
Каждый раз по весне, как звенеть начинает капель,
Серый тающий снег багровеет на фоне заката …
Вспоминаю я тот - сорок пятого года апрель
Тот кровавый апрель, когда гибли и гибли ребята.
Та весна – это боль, это сердца кровавый рубец
Слава богу, она никогда уже не повторится…
Самой страшной войне наступал неизбежный конец -
Наша кровь продолжала ручьями весенними литься.
Кто под Кюстрином, кто в Бауцене в последнем «котле»….
Кто-то город Берлин окропил своей кровью святою…
Роюсь в памяти… Так погорельцы в остывшей золе,
Что-то важное ищут… И чудом находят порою…
Я – безусый комбат… Вижу гвардии сомкнутый строй –
Поредевшие роты, усталые хмурые лица…
Я как все… Я не верю в возможность вернуться домой,
Но при этом как все, я безумно хочу возвратиться!..
А потом в память черным проклятьем вплывает Берлин,
Наконец-то закончена адская наша работа…
Строю свой батальон посреди закопченных руин,
И с тоской сознаю, что осталась не полная рота…
Мог ли я уберечь хоть кого-то в кромешном аду,
Ведь могли заплатить за победу и много дороже…
Сколько лет я ответа на этот вопрос не найду –
Вроде верно все делал… И все же, и все же, и все же…
*** Старик
к одноактовым пьесам вернуться успеем, поверь…
гроб выносят, тебе остаётся открыть только дверь,
и глаза опустить… нет ни святости в том, ни вины
старики, дяди вити… лишь тени холодной страны.
память тоже что срок и анкеты теряют графу
вспоминается реже парадная форма в шкафу
ордена и медали в коробочке из-под конфет…
и сто грамм за победу, которой как будто и нет.
скрип кровати и тот проржавел до последних пружин
и покинутый всеми со смертью один на один
сил хватило отречься от прошлого и от детей…
… как же долго в июне летел лёгкий пух с тополей.
мириады снежинок не тающих, тёплых как день
залетали на лестницу через открытую дверь…
*** (автор: Лаура Цаголова)
Затишья приторный сырец
разбавил горечь самокрутки…
- Война преставилась, отец!
Уже пошли вторые сутки…
Уже третейские тылы
подразнивают всепрощеньем.
И медсанбат из-под полы
торгует крепким угощеньем.
Пропахли спиртом ордена,
омыты ратные заслуги.
Читает письма старшина,
сложивших головы за други.
Пылит пехота в стороне
за счастье петь нестроевые...
Остыли звёзды на броне,
как под исподним – пулевые.
И даже вшам не до седин,
сдают подсолнечные пряди…
- Не плачь, отец, ты взял Берлин!
Ты взял его! Будь он неладен…
*** Рассветная колыбельная для Егорушки (автор: Катя Солдатенко)
Пекутся хлеба - затевается утро.
В лозе вызревает вино.
Роняется семя, привычно и мудро.
Всему своё время, сынок.
В лесах затихают косматые совы.
Летит соловей в сонный сад.
И ангелы дремлют у зыбок лозовых -
Пускай ещё детки поспят.
Икрой тяжелея, пошла до Севрюжьей
Рыбачья удача. Да в срок!
У хаты - черешня. Жена подле мужа.
Всему своё место, сынок.
Дедуля для внука тачает сапожки.
Работник растёт и солдат!
Мурлычет у печки любезная кошка -
Пускай ещё детки поспят.
Под небом родным - и веселье, и горе.
Глядят алтари на восток.
Хранит эту землю отважный Егорий.
Всему своё имя, сынок...
Хранит пуще всех - сорванцов светлокудрых,
Приветливых крох-пострелят.
Пекутся хлеба - затевается утро.
Пускай ещё детки поспят.
*** Вокзалы и пристани (автор: Соэль Карцев)
И к вокзалам, и к пристаням есть дорога одна:
Тут не скажешь, а выстонешь, вся тут наша страна.
Только матери, матери помнят вечно, всегда
Похоронки на скатерти... И до смерти — беда.
Как вокзалы, вокзальчики провожали на бой
Рано выросших мальчиков — их надежду и боль,
Рассказала мне пристанька на крутом берегу.
Эту повесть неистову сколько лет берегу.
Были песни и проводы, был и трус, и герой,
Для прощания — поводы, но рассыпался строй.
Эти сбритые чубчики не забыть, не найти...
"До свидания, мальчики", шли на запад пути.
Эшелоны, теплушечка и буржуйки дымок...
Ты послушай, послушай-ка волжский тот говорок.
Всё про радости первые, а на горе начхать:
"Мы вернёмся наверное и долюбим опять."
Где с утра до полуночи страшной жатвы страда,
Там мужчинами юноши становились тогда:
Под бомбёжкою первою и в боях день за днём,
Засыпая бессмертными под снарядным огнём.
А в минуту затишия вспоминается дом:
И махорку нелишнюю всё ж курили вдвоём,
Чтобы другу рассказывать за изящество дам
Да наркомовских, разовых опрокинуть сто грамм.
Ох, работа тяжёлая им досталась тогда.
И совсем невесёлая жизнь окопная та.
Только, хоть и не быстренько, одолели, смогли
И вокзалы, и пристани всей Европы прошли...
А назад кавалерами, все в цветах и слезах,
Кто с головушкой белою, кто калекою так.
Рельсы шпалами скрещены... И встречают — толпой.
И кричали им женщины: "Мой вернулся ль живой?"
А потом на полуторках до села, до реки...
От проверок аж муторно, только ноги легки.
До родного пристанища, до родимой земли:
За спиною — пожарище, дом сожжённый — вдали...
В 1986 году "Метеор" отвалил от берега Амура и увидел я наверху маленькую, скособочившуюся пристаньку. А сколько их по России до сих пор?
Запало.Ещё раньше в 1978 смерть деда от осколка с войны.Фильмы.Книги.Песни.
Ассоциации.Так оно и написалось.
Мой дед командовал батареей, прошёл всю войну... Написано в 2005 году к шестидесятилетию Победы, как песня.
*** Родные (автор: Юрий Беридзе)
Ивановы, Петровы, Рогожины, Чудаковы… И несть вам числа…
Все вы в землю когда-то уложены, и густая трава проросла
там, где вы полегли безымянными, где безвестными вы полегли,
где могил застарелыми шрамами вы остались на теле земли…
Мы вас помним… Мы плачем, не ведая, где нашли вы последний покой,
а в историю нашу победную кто-то пишет бесчестной рукой,
что потери уже подытожены, кто безвестен – теперь навсегда,
Ивановы, Петровы, Рогожины, Чудаковы – ушли без следа…
В эту запись не верьте лукавую, в ней ни правды, ни совести нет,
И не верьте, что встал над державою не рассвет, а почти беспросвет…
Верьте песням, которые сложены, верьте в тех, кто за вас постоит,
Ивановы, Петровы, Рогожины, Чудаковы родные мои…
*** Тревога (автор: Юрий Беридзе)
Мне приносят цветы придорожные,
и зимою - живые цветы,
но с годами все больше тревожней мне,
и все больше во мне маяты.
Я ведь вижу: ломается что-то же
в приходящих с цветами ко мне –
рядовому солдату пехотному,
на великой погибшем войне.
А быть может, уже и порушено,
и что делать, не ведаю я:
как они, с полумертвыми душами,
за Отечество будут стоять?
А и станут, не будут ли битыми,
если в душах великий разлад?
Покидаю свой бруствер гранитный я,
и погибших сзываю солдат.
Собираю я войско незримое –
павших… нет – лишь ушедших в запас…
Надо, братцы, вставайте, родимые,
сами видите - как тут без нас…
*** Письмо из раскопа (автор: Юрий Беридзе)
Не дописано письмо, и начала тоже нет…
Время смотрит на просвет, как посланье вплетено
в жизнь и смерть.
На письме - его печать, не прочесть каких-то строк...
Время требует молчать, но несет письмо поток
в жизнь и смерть.
И чернил размытых стон сквозь любые времена
все несется нам вдогон, называя имена, –
в жизнь и смерть…
Чуток слух - и в стоне том разберешь:
Иван, Антон,
Моисей, Петро, Аввад,
Тимофей, Вахтанг, Турпал –
имена простых солдат...
Всех, кто без вести пропал…
*** Баллада о матери (автор: Ольга Киевская)
Сорок первый – год потерь и страха
Заревом кровавым пламенел…
Двух парней в растерзанных рубахах
Выводили утром на расстрел.
Первым шёл постарше, тёмно-русый,
Всё при нём: и силушка, и стать,
А за ним второй – пацан безусый,
Слишком юный, чтобы умирать.
Ну, а сзади, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн, - твердил он важно, - растреляйт!"
«Нет! – она просила, - пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!"
И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасайт.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирайт!»
Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого–нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш – обречён на смерть.
Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?
Взгляд туда-сюда переводила...
О, не пожелаешь и врагу
Мук таких! Сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»
Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного – мы убиваем,
А другого – убиваешь ты».
Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь, -
Я пожил, а ты не начинал».
Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя – жена и ребятишки.
Я не жил, - не стоит начинать».
Тут учтиво немец молвил: «Битте, -
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой, - расстреляйт!"
Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.
А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном, -
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.
Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести...
«Дура–матка, – поучает немец, -
Одного могла бы хоть спасти».
А она, баюкая их тихо,
Вытирала с губ сыновних кровь…
Вот такой, – убийственно великой, -
Может быть у Матери любовь.