Лето 2014 года.
Когда Украина начала нас расстреливать, я была в шоке! Ведь не верилось, что до этого докатятся: убивать людей за то, что говорят на русском языке и не хотят по-другому жить. Да и начало всего этого безобразия я прозевала - в больнице лежала(с инсультом). Ну вот...
Летнее утро. Можно было бы сказать, что тихо, если бы не канонада. Я собираю огурцы на грядке. Внезапный рёв оглушил . Над головой, очень низко пронёсся истребитель.Ну, это я потом уже поняла, что именно истребитель. А в этот момент я застыла в ступоре и смогла пошевелиться лишь минут через десять. А самолёт исчез в направлении города Ровеньки. К вечеру мы узнали, что там разбомбили детский лагерь "Зарница". А мне до сих пор снится брюхо самолёта и рёв его турбин...
Ночной обстрел. 2014 года.
Конец лета. Дети уехали, пока ещё была открыта граница с Россией.Звонили, что только проехали и начался бешеный обстрел... Не хотели уезжать, но ведь -малыши, да и дочке рожать в ноябре, а врачи, говорят, все разбежались...
Я дома одна, муж ночует в доциной хатке, чтоб не растащили хоть там и собака осталась, но когда это мародёров останавливало?
Два часа ночи. Я не могу уснуть, читаю при свечке (ведь света давно нет). Окно закупорила одеялом плюс пару халатов. Типа - светомаскировка. Тихон (моя собачка) на улице, потому, что очень жарко. А вообще - то он ночует в комнате. Если не считать грохота обстрелов километрах в десяти - пятнадцати от нас, то вроде как и тихо...
Вдруг на улице дикий крик! И сразу же грохот и визг снарядов! Ма-а-а-мочки!... Мне показалось, что кричит ребёнок... Не помню, как я вылетела на улицу (вместо того, чтобы спрятаться в погреб!). Кричал не своим голосом мой пёс, вжавшись в землю и закрыв морду лапами. Я схватила его в охапку, рванула кольцо поводка со штыря и бросилась обратно в хату.
Снаряды "града" летели через мой двор, но с перепугу я даже и не поняла в какую сторону.
Минут через пять после обстрела примчался муж: "Ты живая?"
А я сидела на диванчике в обнимку с Тишкой, и у обоих были глаза по пятаку...
Хотя прошло уже три года, Тихон боится ночью оставаться один на улице. И кричит, не лает, а именно кричит, как человек кричит, если мы уходим из дома, даже на огород...