А вы рискнули бы
не опечалиться
и посмотреть в мои
глаза мгновенье?
И не бессильно,
не трусливо сжалиться
Не над моим — а над
своим твореньем?
Я больше не хочу
неистово кричать —
о чём-то вечном,
вечно-неизменном,
что ж, я сожалею,
но не могу молчать,
как жизнь и смерть
молчат попеременно, —
будто бы лежат
под слоем вод подземных,
не в силах осознать
поток текущий, —
гладкий рок, кристальной
краткостью безмерный,
душу дающий
и её гнетущий.
Преобразившись
в мимолётный сон, она
уже не будет
прежней отщепенкой,
боящейся костров
великого огня;
останется в ладонях —
алым млеко
и растечётся вдоль
багровых облаков,
таких бездушных —
никому не нужных,
основ, погребённых
подхалимством слов —
как данностью за то,
что будет — лучше...
Гончаров А.С.
2017