Её внутренний Голос

               
             

           Пьеса для Актрисы и того,
           кто умеет задавать вопросы и слушать.
Действующие лица

ОНА – женщина до тридцати .
ГОЛОС (ОН)  – внутренний голос женщины



ОНА. Он меня не любит.
ГОЛОС. Бывает…
ОНА. Бывает… Что ты сейчас сказал?
ГОЛОС. Бывает, что один человек не любит другого.
ОНА.  Какой человек? Я говорю: Он не любит Меня! При чём здесь
какой-то человек?
ГОЛОС. Вы оба – люди.
ОНА. Замолчи! Ты иногда настолько невыносим, что… не хочу с тобой разговаривать и всё! Понятно? Я спросила – тебе понятно? Ах, да…
 Почему он не звонит? Вот – почему?  Прошло сто пятьдесят три минуты, как я ему сказала, чтобы он больше не звонил! И он – не звонит. Отлично знает, что если я так говорю – значит обиделась. Значит, надо просить прощение. Что здесь непонятного? Много раз уже было.
Нет, поначалу он сердился. Однажды  прибежал, сорвав ветку сирени у соседнего подъезда. Двадцать минут объяснял, что ничего плохого не говорил.  Смешной такой . Как будто мне нужны  его объяснения. Мне необходимо было обидеться. Не из-за чего. Я не обижалась уже семь дней. Неделю получается. Для приличной девушки это очень большой срок. Можно было бы давно привыкнуть.
 Похоже, что Он привык. Всё отлично понимает.
Это мне назло. Чтобы я нервничала. Специально. Вот что за человек? Бесит просто. Как так можно…
Не понимаю…
 Не звонит…
Пауза
ГОЛОС. Парам - пам - пам… потолстела на триста грамм…  пам - пам…
ОНА. Я похудею. Сегодня поем вечерком. Чай поем. И одну конфетку. Чай я пью без сахара, поэтому конфетку можно будет. И начну худеть. У меня много рецептов есть. Я столько литературы прочитала по этому поводу, что могу уже преподавать на курсах похудения. Несколько способов пробовала… десятка два, наверно… Что-то я разволновалась. А вот этого нельзя делать. Я как подумаю о том, что нужно худеть, – сразу начинаю волноваться. От этого очень хочется есть. Какой из этого вывод?
ГОЛОС. Кто – то должен за это ответить.
ОНА. Это он виноват, что я поправилась. Он заставляет меня нервничать, что я... нервничаю. И поэтому мне можно не худеть. Пусть любит меня такой, какой сам сделал. Вот. Макарон поем.
ГОЛОС. Поешь.
ОНА. А ты не подстрекай! Я без тебя как- нибудь разберусь. То же мне – Голос внутренний. Провокатор. Мужик в моём чистом сознании. Лазутчик. Вредитель. Все мои беды из-за тебя. Все.
ГОЛОС. Ты сейчас серьёзно?
ОНА. Вот, пожалуйста. Ты сейчас сказал, что я – не серьёзный человек. То есть – легкомысленный. Ты  дурой меня назвал. Как так можно? Всё. Замолчи. Я с тобой не буду разговаривать ,даже если… если…
ГОЛОС. Что?
ОНА. Даже если ты спросишь меня – «что...». Не буду и всё.
ГОЛОС. А сейчас ты что делаешь?
ОНА. Не твоё дело. Я не с тобой разговариваю. Я думаю. Вслух… Что ты молчишь? Я люблю думать вслух. И ничего странного в этом нет. Лучше всего понимаешь свои мысли, когда они звучат. Желательно, в полной тишине и не перебиваются подругами. То есть их мыслями, на которые надо реагировать, если успеваешь. А поскольку у меня своих мыслей много, а  у них своих, то успеваешь не всегда… то есть всегда… не успеваешь… Ты меня запутал. Уходи. Мне надо собраться и понять.
ГОЛОС. Меня давно уже нет. Когда ты говоришь, я всегда исчезаю.
ОНА. И правильно. Потому что надо себе разрешать мыслить, не оглядываясь ни на кого. Да! Когда человек один, – он может себе это позволить. А я сейчас одна…
 Почему я одна… не понимаю.
Я не хочу быть одна. Я никогда этого не хотела.
ГОЛОС. Хотела.
ОНА. Нет.
ГОЛОС. Зачем же ты говорила, что хочешь быть одна и тебе никто не нужен?
ОНА. Потому что я не хочу навязываться. Это совсем разные вещи. Потому что меня нужно завоевать, переубедить, доказать, что ему можно довериться.  Это ведь так просто понять. А он не понимает. Да и понимать тут ничего не надо. Мало ли что я говорю. Я много чего говорю. А он только слышит слова… А надо чувствовать.
ГОЛОС. Слова?.
ОНА.  При чём тут слова! Меня надо чувствовать. Ведь это так просто. Вот сейчас мне одиноко. И он обязан быть здесь. Мало ли что я сказала словами. Это не важно. Не нужна их логика. Никому она не нужна. Нельзя логикой понять своего ребенка, который находится в женщине. Который ещё не родился, но уже есть. Его надо понимать и чувствовать. Я – такой же ребёнок для него. А, если нет, – значит, на него нельзя положиться. Ему нельзя довериться. Значит, он не готов. Значит он… Меня не любит.
Он меня не любит…
Плачет
ГОЛОС. Откуда ты знаешь про ребёнка, который не родился?
ОНА. Я – женщина. Я знаю о нём с детства. И готовлюсь с детства.
ГОЛОС. И…?
ОНА. Что – и?. Почему у меня нет детей? Да, нет. Ты  прекрасно понимаешь – почему. Школа, институт, работа. Мне вообще некогда было над этим задумываться. Сейчас все делают карьеру. Сейчас все – независимые и самостоятельные. Время такое. Если упустить время, – ты моментально окажешься на обочине этой дороги. И никто тебя не пожалеет. Да – я одна. Что в этом особенного. У нас с курса всего четыре девочки замуж вышли.  И три уже развелись. Одна ещё в институте. Потому что мы – самостоятельные и не терпим, когда нам кто-то указывает, что надо делать.
ГОЛОС. Ты сделала карьеру?
ОНА. Я работаю в хорошем офисе. В обычном. Но на моё место моментально найдут другую, если я забеременею. Поэтому я могу немного подождать.
ГОЛОС. А он?
ОНА. И он тоже.  Он ещё не состоялся. Поэтому подождёт.
ГОЛОС. А он это знает?
ОНА. Не важно. Он у меня – единственный…
ГОЛОС. Правда?
ОНА. Я сказала – единственный! На что ты намекаешь?  Тот был не в счёт…  И не надо так глубокомысленно молчать. Каждая женщина может разок ошибиться. Или два раза. Нет – раз. Потому что ещё один - это вообще случайность. И страшная глупость, о которой я сразу же забыла. Я вообще умею забывать глупости. Они не нужны в моей жизни. И не напоминай. Я сказала – так и есть. Всё. Пусть ждёт. И точка.
ГОЛОС. А ему это зачем?
ОНА. Вот откуда эти вопросы? Ты кто такой, в конце концов. Ты за меня или против? Почему я постоянно должна оправдываться и отвечать на всякие глупости, которые возникают непонятно откуда? 
Зачем мне это?!
ГОЛОС. Я не знаю. Я просто есть и всё.
ОНА. Нет. Не просто. Совсем не просто. Ты коверкаешь любую мою мысль. Ты останавливаешь меня, когда я хочу совершить поступок. А потом сам же ругаешь за то, что я не сделала. Ты издеваешься надо мной.
И ни разу, ни разу не сказал ничего хорошего. Только обвинения. Почему ты такой?
ГОЛОС. Я не знаю.
ОНА . А я знаю. Потому что ты – плохой.
ГОЛОС. Это понятно. Кто-то должен ответить. Если не он, – значит я. Ничего нового.
ОНА. Стоп! Почему это не он? Он виноват. И ты виноват. Оба.
ГОЛОС. Но если оба… А я – это часть тебя. Значит, вы оба делаете не правильно.
ОНА. А я тут при чём?
ГОЛОС. Подумай.
ОНА. Делать мне нечего. Не буду…
Пауза
ОНА. Я понимаю, о чём ты говоришь. Если один человек просит другого – не звонить, то тот… другой… если уважает этого человека, должен выполнить его просьбу. То есть – не звонить. Это как в маршрутке. «Передайте, пожалуйста, за проезд». Ты слышишь просьбу и её выполняешь. Передаёшь. Или – «уступите мне место». Не хочешь, но уступаешь. И представляешь, как сама через сорок лет будешь залезать в маршрутку или спускаться в метро, или садиться в крылатый автобус и строить всех и всякого. Не раздумывая и не имея на то причины. Потому что надо сказать, что ты есть в этом мире и тебе требуется внимание. Да. Я люблю внимание. Как бабушка в транспорте, как девочка в садике… Я люблю внимание. И поэтому, если я говорю, что мне не надо внимание, ты обязан, обязан его преподнести мне в самой красивой коробочке с ленточкой. Иначе будет хуже. Всем. Не взирая ни  на что. И поэтому твой пример с маршруткой – глупый и не имеет никакого отношения к тому, почему я сейчас злюсь.  Я понимаю, что ты хотел сказать, но это понимание мне ничего не даёт. Поэтому оно – не нужно. Оно ушло из нашего сознания тысячи лет назад в результате нормальной человеческой эволюции. А у Них за это время только отвалился хвост. И всё!!!
И не спорь со мной. Твой пример с маршруткой – глупость!
ГОЛОС. Мой?
ОНА. А чей же ещё? Я сама не могла додуматься до подобной ерунды. Это даже в голову мне не пришло бы. Конечно твой.
Пауза
ОНА. Ты чего молчишь?
Пауза
ОНА. Ты можешь как-нибудь оправдаться. Я разрешаю.
Пауза
ОНА. Вот и всё ваше хвалёное мужество. Как только вы сталкиваетесь не с логикой, а с Правдой, – оно тут же исчезает. Оно растворяется в неуверенности, нерешительности, трусости. Чаще всего – вместе с вами. Вам легче сбежать на северный полюс и построить небоскрёб изо льда, облететь весь мир  на воздушном шаре или бороться с осьминогом в Марианской впадине, чем признаться, что вам  отказали. Одно маленькое нерешительное  «нет», сказанное просто так, чтобы проверить серьёзность ваших намерений – и всё. Вы уже где-то в горячей точке обвешанные гранатомётами доказываете себе, что ничего не боитесь.
Я не удивлюсь тому, что Он не звонит, потому что забрался в самый непролазный  бурелом, вырыл землянку, окружил её тройным рядом окопов и держит глухую оборону вооруженный вилами и топорами. И гордится своим мужеством. И всё это успел сделать за два с половиной часа…
 Это вы можете! А ни на что серьёзное  не способны.
Но ведь в любой землянке должны быть средства связи. Как вы там их называете… рация, телефон, переговорное устройство. Как, ты его не взял с собой? Инструменты, значит, взял, а рацию нет? Лопату на себе тащил, чтобы копать. Топор – рубить. Молоток – стучать… вот и отстучи мне азбукой Морзе. Много же не надо. «Я виноват. Прости. Ты – лучшая». Всё. Это же так просто.
И что с того, что я не знаю азбуку Морзе? Я пойму. Расшифрую. Поругаю тебя, но пойму. Что ты думаешь обо мне, что знаешь про мою обиду. И тебе от этого плохо. И тогда всем будет хорошо.
А иначе… О! Иначе твоя война никогда не кончится. Обиженная женщина – страшное оружие. Ничего страшнее природа ещё не придумала. Что я тогда сделаю… я не знаю, что сделаю, но это будет самое кошмарное в твоей жизни. Растоплю льды, в которые ты спрятался, разрушу горы, на которые ты залез, и  землянку, что ты выкопал, обрушу эти скалы и айсберги. Вот так! Пусть тебе будет плохо. Да! Я… я заплАчу.  И буду приходить к тебе каждую ночь в слезах. И не будет тебе покоя ни днём ни ночью.
Ой, как хорошо. Вот, вроде, выговорилась и полегче стало. Даже есть расхотелось. Странно.
Странно то, что он не звонит. Я, вроде бы, готова уже его простить. Не совсем ещё, конечно. Но уже могу поддаться на уговоры. Почему он этого не чувствует? Как можно быть таким… деревянным? Как можно…
ГОЛОС. Скажи.
ОНА. Не хочу…
ГОЛОС. Скажи…
ОНА. Зачем? Вот зачем ты опять об этом? Я же просила, умоляла… я забыла, забыла, забыла навсегда. А ты опять заставляешь меня вспоминать об…
ГОЛОС. О ком?
ОНА. О Том... Да. Он у меня не  первый. И даже  не второй. Первый был – Тот.
ГОЛОС. До сих пор больно?
ОНА. Я запретила себе вспоминать о Том. Я зачеркнула в памяти его имя и порвала все листы, где хранились его слова… И не хочу вспоминать.
ГОЛОС. Тебе  больно?
ОНА. Было  очень. Жутко. До невозможности. Было…
ГОЛОС. А сейчас?
ОНА. Сейчас… странно… действительно, странно. Почему то не больно. Серьёзно. Я в первый раз вспомнила о Том… спокойно что ли… а, может быть, и не в первый раз… но не обращала на это внимания. По инерции. На самом деле, мне реально совсем не больно. Неприятно об этом говорить, но я стала немножечко старше. Взрослей, наверно. Поэтому… даже могу улыбнуться. Не тому, что Тот сделал, а своим чувствам. Улыбнуться своей боли…  интересно.
ГОЛОС. Нельзя прятать боль всю жизнь. Иначе она не уйдёт никогда.
ОНА. Возможно. Наверно, ты прав. Я очень легко сейчас о Том вспомнила. Чего не делала много лет. Интересно. Даже слегка отстранённо. Мне это нравится.
ГОЛОС. С Тем тебе было хорошо?
ОНА. Оооооо… Сложный вопрос. Это был взрыв мозга. Это полный провал в сознании. Да. Мне было хорошо. Но ненадёжно.
Это понимаешь сейчас. А в девятнадцать лет мужчина, который старше тебя на три с половиной года, кажется олицетворением надёжности. И решительности. Он  взял меня за руку и повел своей дорогой, не спрашивая – хочу я этого или нет.
ГОЛОС. А ты  хотела?
ОНА. Не знаю. Но мне это нравилось. Честно. Я открывала для себя мир, который до этого не знала. Чувств, истерик на Своего Мужчину, обид, нежности. Это было здорово. Я летала. Видела весь мир только через него. День, когда мы не поругались и не помирились, – был пустым и потерянным. Что –то происходило вокруг, какие –то уроки, сессии, задания, а я постоянно думала о нём. Главным были поездки в метро, когда мы держались за руки, встречи между парами, съёмные квартиры и походы в гости к друзьям с ночёвкой. Зачем всё остальное – не понимала. Весь второй курс в институте был самым насыщенным и самым… странным. Я получала хорошие оценки, но за что – не помнила. Отвечала на вопросы и тут же их забывала. Общалась с подругами, постоянно говоря про него. Девушки почему то говорили о своих  каких то бытовых делах, а у меня всё сводилось только к нему… я понимаю, что это было безумие… сейчас понимаю. А тогда я ждала, что он закончит институт и совершит правильный поступок. Потому что он был для меня всем. Значит, и я должна быть для него всем. Никак не меньше. На «меньше» я была не согласна. Как любая «взрослая женщина» девятнадцати лет.
ГОЛОС. Тебе больно вспоминать это сейчас?
ОНА. Знаешь, нет. И я понимаю, что это не из-за возраста. Просто Он лучше Того. Во всём. И ,если бы я осталась с Тем, Его бы  не встретила. Немного страшно.
ГОЛОС. Чего?
ОНА. Повторения. Если и Он уйдёт, – я не выдержу. Сломаюсь.  Самое страшное чувство для женщины – это понять, что тебя не любили, когда любила ты. И всё что происходило – ты просто придумала. Была … как это сказать то вслух… была… недостойна чувства к себе.  Достоинство. От потери его перестаешь верить в себя.
Всё. Не хочу больше вспоминать. Потому что нервничаю. Вот. Опять хочу есть.
ГОЛОС. Кто тебе мешает?
ОНА. Отстань. Ты не понимаешь, как это сложно постоянно смотреть на лишние килограммы. Сейчас прибавится чуть – чуть… потом чуть- чуть. И Он будет вертеть шеей, когда мимо проходит что- то стройней меня. Как представлю – сразу убить хочется.
ГОЛОС. Он всё равно будет вертеть шеей. Какой бы ты не была.
ОНА. А я ему шею сломаю. Дам чем-нибудь тяжелым, отведу к врачу и  вместе наложим твердый гипс. Я буду за ним ухаживать, поить чаем, кормить с ложечки… Мыть ему глазки…
ГОЛОС. Он будет вертеть глазками. Мужики.
ОНА. Знаю. Гад. Не в нём дело.  Я буду знать, что она – лучше! На него мне  плевать. А на свою оценку – нет.  Поэтому чаю попью и хватит. С конфеткой. Может, ещё маленький кусочек чего-нибудь. И всё. Завтра точно сяду на диету. Только выберу какую  и  сяду.
ГОЛОС. Чего ты ждала от Того?
ОНА. Типично мужской вопрос. По идиотичности не сравним ни с чем. Конечно, доказательства, что я – лучшая женщина во всей Вселенной. А единственным подтверждением этого могло быть только кольцо. С камушком. Я даже присмотрела  какой мне подойдёт. Очень боялась, что он подарит с изумрудом. Да. Именно это пугало больше всего. Мне не идёт изумруд. И бирюза. Мне подходит небольшой бриллиант. Совсем небольшой. Крохотный, но в хорошей огранке. Желательно, оригинальной работы.
ГОЛОС. Губа не треснула?
ОНА. Можешь не ерничать в этом вопросе. Нет. А треснула бы – у меня хороший крем есть. Кольцо с бриллиантом – это серьёзно. Совсем маленький – напыление – не надо. Но и большой камень тоже ни к чему. Большие любят бывшие балерины и торговки с рынка. Моим пальцам подходит вполне приемлемое по цене колечко. Я видела несколько таких. И думала – какое же выберет Тот? Надеялась, что сразу после сессии. Может, немного освоится и  сделает предложение.
ГОЛОС. А Тот?
ОНА. Всё не решался. Я молчала, дулась, иногда хандрила, делала невероятно много подсказок. Тот  упрямо не понимал. Пока однажды не позвал меня в одно место. «Я хочу сделать тебе сюрприз!» - таинственно сказал он. «Слава мужским мозгам и терпению женщин! – подумала я. – Наконец –то»… нет, всё - таки я выпью чаю.
ГОЛОС. И что?
ОНА. А ты не знаешь?
ГОЛОС. Хочу, чтобы ты сказала сама.
ОНА. Легко! По большому счёту – сюрприз удался.  До этого я не испытывала подобных эмоций. И надеялась, что больше не испытаю в будущем. Тогда я не знала, что моё будущее на много лет,  сформировалось в этот день. Тот… Тот повел меня на футбол… На стадион, где играла его любимая команда. Решил показать мне самое ценное, что было у него на тот момент. Самое дорогое. Разве можно быть таким? Когда у него уже была я!
ГОЛОС. И?
ОНА. Что – «и»? Какое может быть ещё – «И»? Я сидела, как последняя дура в толпе орущих мужиков и смотрела как, вроде бы, нормальные парни бегают с одной стороны зелёной лужайки  на другую. При этом ещё что-то пинают и толкаются друг с другом. Это было так увлекательно! Так романтично!
ГОЛОС. Но ведь весело. Необычно.
ОНА. Ты ёрзал лёгким платьем по пластмассовому сиденью после небольшого дождя? И во время него. Весело? Мог бы предупредить как одеваться. Я шла совсем за другим.
ГОЛОС.  И?
ОНА. Сходи – попей водички!
ГОЛОС. Зачем?
ОНА. У тебя звук «И» застрял. Все «И» после этого закончились. Мы расстались и больше не виделись. Никогда.
ГОЛОС. Вы  не расстались. Ты накричала и ждала, что Тот извинится. А Тот…
ОНА. Хватит! Я без тебя помню, как всё было. Только нужна ли мне эта память?
ГОЛОС. Нужна. И ты знаешь  почему.
ОНА. Потому что боль нельзя прятать. Хорошо. Я позволила проводить себя до дому. Улыбалась, когда он злился и ругал судью. Извинялся за команду, которая, как я поняла, всегда просто летала по полю и вгоняла в чужие ворота гол за голом, но в этот раз, как назло, проиграла. Я внимательно слушала его. Не перебивала. А потом уже около своего дома высказалась. Я объяснила, как отношусь к физическим играм, что думаю о его команде, сегодняшнем вечере и нём самом. Мне было очень обидно, понимаешь? Всего лишь обидно. И я очень надеялась, что хотя бы завтра Тот сможет исправить свою ошибку…
ГОЛОС. А Тот не исправил.
ОНА. Нет. Просто исчез. Молча и…навсегда.
ГОЛОС. Но ведь это глупо. По- детски как-то.
ОНА. Глупо. Если бы не было больно. Мы прожили вместе целый год. Ссорились, мирились, иногда извинялась я, чаще Тот. Всё было нормально. Я никак не могла понять – почему???  Ведь так нельзя: просто взять и вычеркнуть меня из жизни. Это… НЕЛЬЗЯ!
Прошло слишком много времени после того случая, когда друзья объяснили мне – почему Тот ушёл. Женщине, оказывается, можно всё, кроме одного. Нельзя ругать любимую игрушку мужчины. Ты можешь быть стервой, истеричкой, занудой. И всё равно – своя. Любимая, родная. Но как только ты обругала его Святое… Сразу переходишь в разряд  «не моя женщина». Всё банально и просто. Мама с папой прожили сорок лет. И теперь я понимаю почему. Она лучше всех могла приготовить жареную рыбу, которую я лучше всех ела. А папа ловил в лютый мороз за сто километров от города. Хотя вполне мог бы купить в магазине – там и крупнее и, наверняка, вкуснее. Но мама ни разу не сказала так. А чистила, посыпала мукой и жарила… Что ж такое?
ГОЛОС. Что?
ОНА. Я рыбки хочу!
ГОЛОС. У тебя  диета.
ОНА. Отстань ты со своей диетой! Где мой чай?
Пауза
ОНА. Нет, как так можно??? Как можно из-за одного маленького словечка вычеркнуть из своей жизни Меня? Вот это мне не понятно. Хорошо. Не из-за одного слова. Возможно, я сказала несколько … лишних. Ладно! Наверно, я сказала много лишних. Ни Тот ни его прекрасная команда этих слов не заслуживали. Кстати, я знаю, что сейчас эти футболисты идут на четвертом месте, и отличаю пас в игре от свободного удара.  Мы всё можем. От них требуется только терпение. Но его  нет…
Ведь Тот сам говорил, что женщине нельзя верить. Шутил, смеялся. Был такой мужественный. Пока… не сломали его любимую игрушку.  Тот хотя бы понимал, что у женщины бывают дни, когда она очень раздражена. Потому что больно. А перед этим бывают дни, когда к ней лучше не подходить. Женщина сама не верит себе в это время. Потому что – больно. И не надо эту боль делать ещё невыносимей. Мир от этого лучше не станет. Через некоторое время всё будет по-другому. Обними, пожалей и она сама извинится за свои слова. И починит всё, что сломала. Ведь это так просто.
Нет! Рюкзак на спину, лопату с топором в руки – и вперёд! Рыть землянку с окопами! Пулемёт не забыл  отстреливаться? А то вдруг я узнаю где твой блиндаж, надену болотные сапоги и принесу тебе сухпаёк. Просто, чтобы ты не умер с голоду, держа круговую оборону.
Не бойся, мужественный воин. Не принесу. Не потому, что гордость. Просто боюсь - ты подумаешь, что я отравила какую-то часть еды и умрёшь с голоду. Мне тебя жалко. Доставай пищу сам. Твоя землянка – это твоя крепость. Я не буду её штурмовать. Прости.
Звонок телефона
ГОЛОС. Это Он. Он.
ОНА. Заткнись. Я без тебя знаю.
ГОЛОС. Не бери трубку сразу. Иначе он подумает, что ты ждала.
ОНА. А, если Он не дождётся, пока я отвечу?
ГОЛОС.  Ещё парочку звонков… один…ну ещё один…бери!!!
ОНА (сонным голосом). Аллё…кто ещё там…
Слушает, прислонив трубку к уху.
ОНА. Нет. Спасибо.
Кладёт трубку на телефон.
Пауза. Она наливает себе чай. Пьет.
ОНА. Какие на фиг кредиты из банка? Вот зачем это сейчас? Если мне нужен будет кредит, я сама приду. Бесит просто. Что за бестактность, на самом деле… И голос такой  противный.
ГОЛОС. Голос не виноват.
ОНА. Да, знаю. Может, и у этой девушки трагедия. Муж бросил, ребёнок дома один, кошку третий день не может сводить к ветеринару. Может, её парень карабкается на самую высокую гору в мире, пытаясь её забыть.  А она вынуждена вежливо объяснять десяткам людей, что они теряют свою выгоду… Мне сейчас не нужна выгода. Мне нужен Он. И совсем не нужен…
Зачем ты мне напомнил про Того?!! Чего ты этим добился? Ты хотел, чтобы мне стало больно? Хорошо. Мне больно. Доволен???
ГОЛОС. Почему тебе больно?
ОНА. Потому что… потому… Почему Он не звонит? Да. Мне больно, потому что я боюсь, что Он уже никогда не позвонит, и уже роет где –то свою неприступную крепость.
ГОЛОС. Блиндаж. Или дзот. Или окопы. Крепость возводит.
ОНА. Мне всё равно. Понимаешь, все равно, что Он там возводит. Главное, что мне опять может не быть там места. Я опять сказала что-то такое, чего не смог вынести…дорогой мне человек. Да. Да!!! Я люблю его. Вот. Сказала. Я люблю Его. А Он…не звонит. Как можно этого не чувствовать?.. Почему мужчины такие несовершенные?
Не понимаю.
Правда, когда им было совершенствоваться? Эволюционировать? Накинул шкуру, вышел из пещеры и пошёл ловить мамонта… Притащил за хобот, а женщине думай как его разделать деревянной щепкой, как приготовить и сохранить. И ещё раны этого неандертальца чем то замазать. Только подлечишь – он опять в свою шкуру, и  мстить соседнему племени, которое его динозавра убило… А ты сиди и думай: что потом  с динозавром делать…без огня. Или влезет в свою кольчугу и давай мечом махать направо и налево. Кощеев убивать, Горынычам головы рубить… А ты сиди и думай: если Горынычу достанешься – как эти три головы кормить. И чем… Вот они до сих пор – влезут в брюки и вперёд – подвиги совершать. Им развиваться некогда. Действовать надо. А ты сиди и думай...Устала.
ГОЛОС. Много надумала?
ОНА. Не твоё дело! Много!  Действительно, много. Тогда, в девятнадцать лет, я не заметила, как мне стало двадцать один. Дни Рождения я, конечно, отмечала. Как и Новый год, и остальные праздники. Веселилась, шутила… но не жила. Я провалилась в черное пространство и выбраться из него у меня тогда не было сил. Сначала я долго злилась. Была уверена, что рано или поздно он прибежит мириться и я его унижу, растопчу, докажу свою правоту, заставлю мучиться, после чего великодушно прощу и соглашусь на предложение, но на своих условиях. Эта сцена в различных вариантах крутилась в моей голове тысячи раз, менялись детали, время, в течении  которого Тот будет истерзан, место, где я спасу Того своим прощением. Я не заметила, как пролетело два месяца  после  похода на футбол. Тот не звонил. Не писал. Не искал встреч.
Я была уже готова не сильно Того терзать… Может быть, даже признать небольшую вину… и скандал был бы не такой сильный… даже без истерик можно было бы обойтись. Достаточно, если Тот придёт и скажет: «Прости. Я был не прав. Ты не правильно меня поняла». Соглашусь. Да – не прав. Да – не правильно. И я  немного погорячилась. Прости и ты. Давай будем вместе.
Тот не приходил.
Понимание, что я – одна, рухнуло неожиданно. Не на кого сердиться. Никто не будет извиняться. Можно кричать, ругать, обвинять – от этого ничего не изменится. Пустоте не интересны мои эмоции. Я провалилась в эту пустоту. Я растворилась в ней. Мои обвинения отражались от зыбких стен глухим эхом и возвращались обратно, к единственному человеку, для которого они хоть что-то значили — ко мне. Это было…кошмарно. Я – одна. И это  навсегда. Ты не понимаешь.
ГОЛОС. Да. Мне этого не понять. Я всегда один и не знаю, как это – остаться… Для меня - это естественное состояние.
ОНА. Не естественно. Ничего не естественно. Пусть прямолинейный, пусть неандерталец, но это был Мой неандерталец. А теперь - пустота.
Я вообще плохо помню то время. Училась, гуляла. ела. Постоянно хватала смартфон, чтобы увидеть пропущенный звонок. Через три минуты ныряла в интернет, надеясь прочитать сообщение. Сама писала множеству друзей, что-то обсуждала, снова училась… и оставалась одна. Зачем я это вспоминаю?
ГОЛОС. Не хочешь – забудь.
ОНА.  Нет. Дальше самое интересное. Я первая занесла Того в чёрный список. Раньше, чем Тот меня. Первая! Я закрыла от него свою страничку, приказала всем даже не упоминать его имени! Если бы хотел, Тот нашёл возможность сообщить о себе. Я ждала. Потом стала подглядывать за ним через странички друзей. Он часто был в интернете и не собирался никуда пропадать. Более того. Заходил к моим подругам и лайкал их фотки. Я ненавидела Того в это время. Чтобы не терять контроль я поставила себе программу, с помощью которой можно было следить за друзьями друзей. Кто посещает их страницы, к кому ходят они. Я была сыщиком, следопытом и следователем в одном лице. Конечно же, судьёй – безжалостным и неподкупным. К нему прибавлялись какие-то бабы – я знала. Могла их оценить и сравнить. Дуры дурами. Он лайкал кого то больше, чем других. Я знала. Я анализировала. Делала выводы. Продумывала месть. Я презирала Того и всех, с кем  Тот общался. Мои дедуктивные методы развивались не по дням или месяцам. Я по трём поставленным им сердечкам под очередной фоткой четко понимала кого он в следующий раз поведёт на свой футбол. И готова была взорвать весь стадион. Слава Богу, потом он проявлял симпатию к другой и невинные болельщики были спасены. В этот раз. Я видела как Тот живет и не собирается умирать от того, что потерял меня. Не могла понять – как. Как можно жить без меня, после целого года… и снова следила, пытаясь понять смысл и истину.
Это продолжалось вечность.  Временами я выходила из своей пустоты, сдавала сессию, шутила, пыталась разговаривать с другими парнями. Они, наверняка, тоже что-то говорили. Я  не слышала. Автоматически доставала смартфон и анализировала ситуацию. И уходила за свои ватные плотные стены… Это продолжалось вечность.
ГОЛОС. Ты устала?
ОНА. Да. Я устала. Тогда я устала от успокоительного, очень боялась сойти с ума и уже не хотела ничего. Я уже ничего не понимала. Мне был двадцать один год. Мне надоел интернет, мир и эта нескончаемая Вечность. Потому что  эта вселенная была моложе меня. Так казалось.
ГОЛОС. Но ведь всё кончается…
ОНА. Наверно.
ГОЛОС. Ведь это прошло?
ОНА. Да. И как то внезапно. Случайно. Нелепо.
ГОЛОС. Ты помнишь?
ОНА. Конечно. Я шла по парку. То есть понятно, что я шла, но не помню куда и зачем. И внезапно услышала смех. Грубый, можно сказать, глупый мужской смех. Раздражающий. Очень не люблю, когда надо мной смеются. Я резко развернулась… мужчина сидел в луже. Понимаешь, на нём был дорогой костюм, модные туфли, а рядом лежал букет роз. Мужчина был слегка пьян, как мне показалось. Он то ли споткнулся, то ли подскользнулся. Но, когда я его увидела, он сидел в дорогом костюме прямо в луже, бил красивыми розами по воде и смеялся. Глупейшая ситуация. Отвратительная. Но он никак не мог остановиться. Он смеялся…над собой. А я смотрела и думала: «Как же глупо. Он, наверняка, шел к девушке, готовился, старался и тут… это же горе. Почему он смеётся? А могла бы Я? Я… посмеяться над собой в этой ситуации? Нет. Ни за что. Никогда. А почему?»
Я улыбнулась. Мужчина это увидел, показал на себя, развёл руки и залился в хохоте. Не знаю почему, но я тоже рассмеялась. Мы не могли остановиться несколько минут. Он хохотал над собой. А я… над собой. Мне давно не было так легко. Он поднялся и стал отряхиваться. Я помахала ему рукой и пошла к дому.  Восстановила все страницы, вычеркнула следящие программы и никогда больше не интересовалась, что делает человек, который не хочет, чтобы я это видела. Потому что у всех своя жизнь. И тратить личную на рассматривание ЧУЖИХ - нет ничего более глупого. И достойного смеха. Смеха над собой.
ГОЛОС. Ты сильная.
ОНА. Да. Стала сильной. Я сломала стены. Я не вспоминала о Том,  больше я не была одна, потому что пришел Ты.
ГОЛОС. Я?
ОНА. Да, ты. Невыносимый, нудный, противный Ты, который может выслушать и иногда поругать. С которым не нужно все держать в себе. Ведь нам надо немного. Быть понятыми. Быть любимыми. Быть нужными. И что бы нас выслушали. Ты это умеешь.
ГОЛОС. Ты мне сейчас что, спасибо сказала?
ОНА. Ещё чего. Перебьёшься. Просто сказала. И всё.
ГОЛОС.  Не может быть.
ОНА. Заткнись! Ты опять надоел. Откуда ты знаешь, что может быть, что не может. Если я так делаю, значит, может. Ясно?
ГОЛОС. Почти. Меня удивляет, почему ты иногда такая мудрая, а временами…
ОНА. Дура? Ты опять назвал меня дурой? Ну и что… А мне нравится быть такой. Понял?
ГОЛОС. Нет.
ОНА. Потому что сам… Вот так. И…
Звонок телефона.
ГОЛОС. Это Он!
ОНА. Заткнись. Сама знаю.
ГОЛОС. Не бери сразу трубку…
ОНА. Я тебя сейчас убью.
ГОЛОС. Спокойнее. Спокойнее… вот
ОНА (в трубку). Алле… а это ты… я же просила тебя… нет. Нет, я сказала. Что? Ты думаешь мне делать нечего. Прямо сейчас? Ты с ума сошел… мне надо собраться. Через час. Не раньше. То есть — полтора часа….Я сказала… Да… Как хочешь. Подъедешь – позвони заранее… Всё. Я поняла. Всё.
Вешает трубку.
ГОЛОС. Ты поняла?
ОНА. Пока нет. То есть поняла, но не совсем. Ничего я не поняла. Но я Его знаю. В ресторан Он меня не поведёт. Не любит. В кафе… надо как-то одеться… Собраться… Но, если опять на футбол… Нет. Сегодня нет футбола. Я знаю. И Он не фанат. Хоккея тоже нет. Завтра. Это исключено. Но всё равно я одену джинсы. Хватит в моей жизни одного раза.
ГОЛОС. Не торопись.
ОНА. Отстань. У меня всего полтора часа...  Ногти! Что у меня с головой? Ужас! Что одеть… Где тушь для ресниц... Ты хоть понимаешь, как это мало?..
ГОЛОС. Не понимаю…
Уходит
ОНА. Я точно не успею. Всё так неожиданно… ну что за человек…
Судорожно собирает какие-то вещи. Убегает.
Пауза
Шум самолёта. Он неуклонно надвигается так, что закладывает уши.
ОНА. Я не сделаю этого. Нет… НЕТ!!! Ни за что… Зачем я села в самолёт. Я не встану. Никогда.  Не прикасайтесь ко мне… Нет. Даже не думай…
ОН. Ничего не бойся. Мы полетим вместе. Я буду крепко держать тебя. Мы вместе. Вчера я получил инструктора - парашютиста. Доверься мне. Всё хорошо.
ОНА.  Ни за что! Никогда. Нет. Только не это… Мама… Куда ты меня толкаешь? Я не буду. Нет… Ааааааааааааааа
ОНА и ОН в небе
ОН. Вот видишь. Ничего страшного. Парашют раскрылся. Правда, здорово?
ОНА. Я… я… я тебя убью!!! Только внизу. Только попробуй не долететь!  Только попробуй убить нас до того как я… я тебя…
ОН. Знаю. Ты выйдешь за меня замуж?
ОНА. Что?
ОН. Ты выйдешь за меня замуж?
ОНА. Ты с ума сошёл?
ОН. Это – нет?
ОНА . Да! Это – да!!!
ОН. Я люблю...
Музыка заглушает слова
 
Конец