В тот час, когда город впотьмах умолкает устало,
В тот час, когда люди давно уже спать улеглись,
Из черных и затхлых распахнутых зевов подвалов
Выходит, как тень, утомленная серая рысь.
Выходит и движется, мягко, бесшумно ступая,
По улицам мертвым при свете ночных фонарей.
Идет в тишине, и глаза ее ярко сверкают.
То ищет хозяев бродячая совесть людей.
Но в сторону бросится поздний озябший прохожий,
Метнется и скроется, совесть свою увидав…
А рысь все идет – этот призрак, на кошку похожий,
При виде которого все убегают стремглав.
Но только лишь солнце на крыши лучи свои кинет
И только зажгутся домов пробужденных глаза,
Угрюмая рысь все тоскующим взглядом окинет
И в зевы подвалов уйдет потихоньку назад.
Не встретит никто этот призрак под утренним солнцем,
И снова, как прежде, пойдет наша пошлая жизнь,
Но только погаснут к полуночи лампы в оконцах,
Как снова на улицу выйдет угрюмая рысь.
И снова шарахнутся, встретив ее по дороге,
И снова засветятся мертвенно очи впотьмах,
И совесть людская, внезапно обретшая ноги,
В сердцах припозднившихся вызовет трепетный страх.