В. Карбаинову
Ты уедешь в свою Россию,
что когда-то была моей.
Плёнки в камере, море снимков...
Покажи их жене и сыну:
небоскрёбную, магазинную –
Вавилонию наших дней.
Что ты понял в пятнадцать суток,
если я за пятнадцать лет
не уверен, что понял суть их –
двух веков, миллионов судеб,
осуждённых её и судей,
ставших прахом, идущих вслед.
Ellis Island... Ты был задумчив...
Это странники разных стран –
кто от Гитлера, кто от Дуче –
веря в Бога, свободу, случай,
веря – Там будет детям лучше,
уплывали за океан.
Ты подавлен Нью-Йорка высью...
Это беженцы всей земли –
от погромов, печей и виселиц –
через голод и годы выжили
и построили здесь немыслимое –
до небес себя возвели.
Позабыты у вас материи:
материк, эмигрантский хлеб...
А Россия была Америкой:
неуверенной и затерянной,
необузданной и немереной –
Эмигранией прошлых лет.
Ты поведай о старом друге:
политехник, мол, – полиглот,
и напой под гитары звуки
про студенчества смех и ругань –
жизнь припевом пойдёт по кругу,
сын услышит и подпоёт.
Ты приедешь к ним ошарашен,
прочитаешь о нас стишок,
и про дочек моих расскажешь:
настоящих америкашек,
не умеющих "read in Russian" –
не читающих этих строк.