Говори-говори, родной,
Все равно же слова – песок.
Бей, как зеркало, тишину.
Нам не слышен пока прибой.
Волны-воины держат строй,
Только рать их еще вдали.
Нет, пока ты еще живой,
Я очей своих не сомкну.
Будет этот прилив высок.
Злополучны те корабли,
Что заходят в залив-капкан.
Лишь не видя вокруг земли,
Ты становишься морем пьян;
Но теперь ты в ее тисках,
Ты по шею зарыт в песок.
Не печалься. Наш бог придет.
Даже изверг не одинок
В предзакатный предсмертный час.
Твой хранитель-палач грядет,
Попирая пустынный брег.
И закроется око-грот,
И утесы уйдут во тьму…
Будет медленным тот набег.
Ты б молитву прочел хоть раз.
Иль поведать дерзни ему,
Как мечтал подчинить моря…
Что ж, прощание ни к чему.
Пусть оплачет тебя заря.
***
Но назавтра пустынен брег,
Штиль молчаньем сковал волну.
Как, мертвец совершил побег?
Словно зеркало, тишину
Разбивает протяжный крик,
Мысли яро несутся вскачь.
Не щадил никого вовек
Наш хранитель, отец, палач.
Что случилось в предсмертный миг?
Ведь не мог отступить прибой?
Если только ты человек,
Ты погибель вдохнул с водой;
Если только ты человек…
Не в насмешку ли берег пуст?
Что за шепот слетал, родной,
С посиневших засохших уст?
Жизнь в заклятия не облечь,
Обреченных не слышит бог…
Но пускает слова-песок
Между щупалец-пальцев течь…