когда-нибудь ты выйдешь в окно,
диким лебедем панихиду спляшешь
она включает ночник, когда темно,
читает сама себе это "отче наш",
потом ставит плюс в книге планов и целей,
пытается уснуть в отрыве от шума,
считает до встречи с родными дни, недели,
не ведая, кто же эту муку придумал
сны ее покидают. терзаясь наяву,
она творит тетраптих, играет по тетрахордам
и эхом в голове "не доживу, не доживу,
меня убьёт эта злая московская погода"
она хочет набить тату, чтобы было больно
хотя бы пять минут не душе, а телу
если последний концерт, то, пожалуй, сольный,
потому что в зале толпа до того поредела
не принимают ее чистые слова на веру,
ищут лазейку, чтоб до конца заплевать душонку,
а потом говорят "почему же так быстро вермут
пьёт в одиночестве какая-то там девчонка?"
и за каждым ударом, едким словом и жестом
стоит полуголая муза в нахальной позе
и поэтому знаю, что все ей окупит место,
потому что останется место в стихах и в прозе