Всё выше забирается молитва.
Весь вытянувшийся в надрыв един,
с тоскою, как в эпоху неолита,
на минарете стонет муэдзин.
"Аллах акбар!.. И вздрогнули ресницы.
Солдат вскочил...
Сержант под общий смех
ему:"Не спи, близЕнько до границы!" -
и с ликованьем - большой палец вверх.
Но вдруг сквозь гул мотора по кошачьи
сам дёрнулся и на прицел налёг.
- Что, рикошет?!..
Нет, просто из-под шасси
чирикнул по обшивке камушок...
И, чтоб умом назад не обращаться,
минуя предпоследний перевал,
дешёвый крестик, тайно вшитый в лАцкан,
солдат до хруста в пальцах зажимал.
Но всё видней вдали плакат аршинный.
Шлагбаум - ввысь, в салюте замерев.
И следом за последнею машиной
с чужой земли ворвался пыльный шлейф.
И во всю медь оркестр ударяет...
И - первое пожатие руки.
И под бушлат украдкою ныряет
початая бутылка араки.
1989