Стена и Бетховен

       
В Москву ввезённый  Соловецкий  камень,
как о Гулаге праведная память,
теперь в соседстве со «стеною скорби».
Но той рельефы скудные коробят.

Безлики лица, вмяты в кирпичи.
Происхожденье их не различить:
из фабрик ли, из вузов ли, колхозов,
из жертв или из авторов доносов?

Хотя в аду, Гулаг – мир многомерный.
Страданья духа были, не химеры.
И юмор,  и скрещенье мыслей шашек,
и шахматы, открытия в  шарашках.

Стихи и проза, погибали если
творцы – в пыли их сущность полновесна.
Не зеркало – стена та, к сожаленью,
трагедий того времени,  свершений.

Желанья нет переживать с ней рядом,
на этом тоже спекульнули хваты.
Путь вечной боли – в музыку и к нови
без гиблых стен.  Пускай звучит Бетховен.
             -----    .    -----