Когда-то ты не замечала,
Молитв моих и грусти глаз,
И как незримая Волгалла,
Алмаз далек, в руке топаз.
Неуповая на прозренье,
Твое от хлеба и вина,
Я обрекая на страданья,
Себя разламывал сперва.
И уж совсем не виновата,
Что не внимала боль души,
Крестьяской мысли балаклава,
Не открывает рубежи.
Не даст прозреть дали глубокой,
И бездуховность побороть,
Вся пища кажетя неважной,
Коль не вбирается во плоть.