С тем, что пришло, я уже ничего не поделаю –
как ни меси эту глину, иное не лепится.
Белая мышь никогда и не числилась белою,
нынче и вовсе седая – такая нелепица…
Было с собой у меня, только не было штопора –
в штопор входить хорошо лишь пока не подумала,
что накануне опять парашют не заштопала
и помолиться забыла, чтоб сильно не дунуло.
Так что оставь Аполлона – прекрасного узника
тесных пределов его ледяной безупречности.
В греческом зале звучит итальянская музыка.
Белая мышь на снегу что-то пишет о вечности.