И человек, шагающий по дну,
Разглядывает призрачные нити
И, разрезая горизонт событий,
Сшивает мировую тишину.
Иди, иди, сквозь сон, сквозь эту грань,
Сквозь эту вечность, полную тобою,
И города, снесённые прибоем,
Ты не заметишь даже, и пускай.
Зелёная сверкающая гладь
Твоих морей натянута меж нами,
Все мировые бури и цунами -
Попытка эту пленку разорвать.
От нас, не остающихся нигде,
Помимо двух полярных одиночеств,
Наш строгий мир давно уже не хочет
Служения ни небу, ни воде.
В моём окне, забывшись от тоски,
Танцует память в снежном хороводе.
Никто не вспомнит, из каких мелодий
Она выходит морю вопреки.
Когда ничто не дрогнет в глубине
И все давно отпущены пружинки,
Лишь за окном усталые снежинки
Всё мирят память с нежностью моей.
И пусть. И небо, тёмное на свет.
На этот свет, нетронутый тобою,
Идёт моя поэма без героя,
Как будто бы меня в ней тоже нет.
И в этой несмолкающей тиши,
И в этот сумрак окунув ресницы,
Мы видим то, что больше не случится,
Хоть сотню книг об этом напиши.
И человек, шагающий по дну,
Переступил границу неба с морем,
И вечность, на которую мы спорим,
Не повод оставлять меня одну.
И там, на этой жуткой глубине,
Сквозь эту бездну голубых молекул,
Вдруг стало видно слишком много света,
Но этот свет уже не обо мне.