Навсегда сбереги снегами
Запорошенный дивный сад.
Неполярными полюсами
Я с тобою проститься рад.
И доказаны пусть фракталы,
И пусть карты не лгут таро.
Осязаемы идеалы,
Зарождаемые в кино.
Расплещи в белоснежной миле
Аппликациями новь.
Этой карте быть изобилием,
Ну а эта – вино и кровь.
Ни надежда не даст ответа,
И ни взвинченный звонкий смех,
Подарила тебе планета
То ли счастье, а то ли грех.
Навсегда сбереги погоню
Смысл жизни – ищейки нюх.
В замирании тел порою
Абсолютным бывает слух.
Слышишь, крадучись где-то, вышел
Одиночество-человек,
Оказавшись сегодня лишним
Пред фасадом не лишних век.
Сделал шаг, а затем опешил:
Можно ли не безмерно быть?
Кто в уныньи башку не вешал,
Не умеет нормально жить.
Так стоял он четыре года,
И еще двадцать восемь лет.
Но, увы, небеса и воды
Не нашли для него ответ.
Слышишь, вовсе не в этом томе
Был погашен ребенком свет
В самом крайнем, наверно, доме.
И ребенку всего шесть лет.
Слышишь, юркнуло в одеяло
Порожденье простой любви.
Если б то порожденье знало,
Что останется он один.
И не сядет с ним рядом мама,
Не прижмет сорванца к груди.
И его цветовая гамма
Будет в сильных тонах расти.
Сколько сил ведь в одной душонке,
Столько войнами пыль нести.
Слушай как одному ребенку
Еще предстоит расти.
По другой же такой дороге
Ехал добрый хмельной толстяк.
Слышн,о как заплетались ноги,
И дымился его косяк.
Напевал он шутливо песню
О далекой своей жене.
И мне было так интересно,
Приглянулась она бы мне?
Слышишь, ласковая собака
Цепь задела свою во сне.
Слышишь, там, за поселком – драка.
В эту драку хотелось мне.
Разогнать бы там смелым смехом
Разбитную дрянную рвань!
И округе всей на потеху
Превратить их лохмотья в дрань.
Я спокоен – ты тоже слышишь
Мерный стук городских сердец.
И спокойно со мною дышишь
Звуком падающих колец.
Подождем, пока мир устанет
Тишиною внутри звучать.
И тогда, может быть настанет
Время нам с тобой не молчать.
Накопилось ведь много песен,
Веселей, что поет толстяк.
На дороге покрыла плесень
Недокуренный им косяк.