Красные улицы крестили дождями.
Ваш маузер, друг, не роскошь,
Бросайте кадила, хоругви, с ножами
Ищите в искусстве пошлость.
На том будет пестрая шаль и перчатка
Белого повиновения,
Вычеркнуть, вырвать в словах опечатку
Монаршего сочинения.
Приходи в октябре, говорит,
Все изменится – с курса до совести,
Ваша рукопись не горит,
Не горит – полыхает новостью!
Пересмотрен, распорот нрав
Многолетней вершины сознания,
Созидатель, я был не прав,
Тебя нет в мое наказание.
Революция кислым вином,
Заглушая животное ржание,
Превращает страну в роддом
Чрезвычайного содержания.