***
Ирине Райз
Я на женщин смотрел, как на звёзды в раю.
Где-то там, в голубой невесомости,
к ветке с яблоком слово привито «люблю»,
окаянное слово, бесовское.
Эти звёзды – разбросанный по небу снег.
Намело-то как нынче: душе не протиснуться.
Я ворочаю талые глыбы во сне.
Замерзаю в тобою подаренном свитере.
Несмышлёныш, я думал, что сил накоплю
и проникну в небесное вечное таинство,
с того света сбегу
за одно лишь «люблю»!
Что же ты на губах у меня не растаяла?!
За сугробами стен ненавистных – ни зги.
Простынями холодными ласки оцеплены.
Что-то тёплое трётся ещё о виски,
а, быть может, не трётся, а пристально целится.
Я и сам своим чувствам остывшим не рад.
Но я в то до скончания дней своих верую,
что у Бога не петли церковных оград
под рубахой,
а что-то,
что связано с нервами,
что ворочает звёздное небо во сне
и рисует тебя в этом тоненьком свитере
на согретой неровным дыханьем стене,
восклицая и вовсе бесовское:
«Свидитесь»!..