Избегая склок и бесконечных дрязг,
Я решил свое сердце злое,
Кусающееся с лязгом,
Посадить под замок.
Я догадываюсь, что вместе с тем,
Как шерсть пса гладит маленькая рука,
Просыпается где то и извергает магму
Тысячелетний вулкан.
Оттого и вздрагивает изредка
На столе бабушкина ваза,
Набитая доверху конфетами.
Я чувствую, как в волосах моих
Прорастают пару седых.
Как скучает в клетке волчица,
Выставленная миру.
Я почувствовал,
Как на другом континенте
р а з о р в а л а с ь долина
От бомбардировок.
И душа моя
Хочет избавиться от всего этого,
Хоть это и дарит ей Слово.
Но Слово это - как больной зуб,
Не перестаёт кровоточить
Даже после укола.
Хочу напрочь забыть четверги,
Ужин на крыше, любимую женщину,
С которой не хочется расставаться.
Но сотни тел изувеченных
Подбирают сейчас
Где то в Дамаске
с земли.
И все это смешивается в голове.
Сталкивается и распадается
На атомы и молекулы.
Будто бы ничего и не было
И всё это я выдумал,
Не наигравшись ребёнком вдоволь
Но Слово напоминает мне
С укоризною
-
Ты лишь раб своей памяти,
Ты лишь раб своей памяти,
Ты лишь раб
самого себя.
И не более.