«...В них плакала какая – то обида,
Звенела медь и шла гроза,
А там, над шкафом, профиль Еврипида
Слепил горящие глаза ...».
«Памяти Анненского», Н. Гумилёв
Памятью светлой Николая Гумилёва,
Его строкой, о великом поэте, том,
С двойными «эн» в фамилии, снова
В имени, была та скорбь стройным стихом...
Коллегой чувствую в мире малой частичкой, -
Недосягаем арсенал языков!
Без географии нет радости, столичной,
Образовываться в том грузе веков.
По параллелям звуков в песнях, серебристых,
В его творчестве основой - перевод!
И древнегреческий, французский и английский
Не позволили б бросить взор на порог.
Но всё же, знаю, есть мосты веков - поэты:
Анна Ахматова, тот же Пастернак,
Пение Вертинского – «Среди миров», при этом,
Будить формой произведений – был знак!
Иннокентий, Анненский, вдвоём, - ты мне герой, -
Читаю о том Петербурге, твоём,
И строкой я опускаюсь в ту лету – с тобой,
Дна, двойного, касаясь в чёрный проём...
И на ощупь? Не зная, «где вы» и «где мы»,
Видишь «жёлтое» - снег - на камни валит...
Целый век для тебя (тебя нет!) – темноты,
За строкою строка, что пишет, - то зрит!
Породил образ мысли и в другой ты строке,
Дав муку тонкого яда сознанью,
Употребив «высокомерия», часть, наравне?
Конечно, со сладчайшим признанием!
Я славлю драматургию по Еврипиду,
Тот перевод сочинением богат.
Читал его кто, тот, каждый душою видит,
Какой богатейший словарный формат!
17.11.17 г, Н.М. Сегеда