/ Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи... /
Николай Рубцов.
Отчий край сиреневого мая,
Улица родная в два конца.
Боль души глухая и немая –
Тропкою к погосту от крыльца.
Выбелило время дней полотна,
Судьбы покромсало, как тесак.
И вина, зевая ртом голодным,
Знай, твердит: «Не так ты жил, не так».
Выскребу из стен годов ошмётки –
Брошу на костёр ненужный хлам.
Память запершит в охрипшей глотке –
Душу ей в заклание отдам.
Старой почерневшей паутиной
Скрутит память душеньку мою.
До чего ж была дорога длинной:
Дом родной совсем не узнаю.
Пальцы ищут трещины-зарубки
В досках покосившейся двери.
Время всё вобрало, словно губка:
Помню первый снег и снегири...
Яхонтом алели днём ноябрьским,
Крошки собирали по двору.
Был уже смышлёным мало-мальски –
С батей сухостой валил в бору.
Валенки спасали в холод крепкий.
/ Грелось «лесом» зимнее село /
На салазках тянем, помню, ветки,
А дорогу снегом замело...
Ах ты, егоза-слеза скатилась,
В ров глубинный мирно улеглась.
В долг судьба дала такую милость,
Только мама, вот, не дождалась.
Глажу взглядом стены я родные,
Мну в ладонях совесть на труху.
Кони-годы, словно лунь седые,
Скачут по похмельному стиху...