Уж если Пушкин мог гордиться
Пройдя по Байрона следам,
То Чайльд-Гарольдовы страницы,
Как голограмма тут и там
Мелькают в небе, коль напиться
Вином истории вприпрыжку по холмам
Вам повезло на пару с Талией*
В великом Риме солнечной Италии.
Пусть мне поют осенние октавы
Под небом некогда языческой страны.
Мне боги вольности подсыпали отравы,
Что Хронос хмурит брови, как вольны
В полете мысли-птицы и покинули оправу
Степенной мудрости, которой пленены
Мы были в юности далекой,
А здесь в плену Венеры синеокой.
Зефир мне Тибра так опасен,
Жару напомнит в ноябре.
Глаз итальянских свет прекрасен,
Он греет сердце в холоде, жаре,
Но зелен плод, и вывод ясен,
Что мне сидеть в Гран-Сассовой** норе,
Сменить fiori*** поутру
На точность рук, и мрак, и влажную жару.
Как резко видишь, мой читатель,
Поник начальный оптимизм.
А ты подумал, вот мечтатель…
Но слаб осенний романтизм…
Что может наш слогов копатель
В оковах рифм, тем более на изм.
Октавой мысль слабО искать:
Нейронов старых скисла рать.
Ведь даже Байрон в тридцать лет,
От звука длинных строф устав,
Вдруг вспомнил про простой сонет,
Его волшебный строй признав.
Но стоек я и вижу свет
Меж строк светящихся октав,
Звучащих вновь на склонах в Апеннинах
Теперь во славу ЦЕРНовских нейтрино.
И потому спешу в Гран Сассо –
Потомков Ферми достиженье.
Возможно там певал и Тассо,
Заворожив октавным пеньем
Своих потомков, в беде освобожденных классно
Российским гением сраженья.
История здесь в воздухе разлита,
И нет мне из нее uscita****.
Теперь история чуть-чуть другая.
Российский ум, как бы не в моде,
Но per cortesia***** я умолкаю
И буду петь о ласковой природе…
Пусть даже осенью, не в мае:
Прогресс, успех и в этом роде…
Как будто, солнце, день,
А дождь и ночь сместились в тень.
Талией*. Талия - в греческой мифологии муза комедии и лёгкой поэзии, дочь Зевса и Мнемосины.
Гран-Сассовой** норе. Гран-Сассо - крупнейшая подземная физическая лаборатория в горе Гран-Сассо
fiori***(итал.) цветы
uscita****(итал.) выход
per cortesia***** (итал.) из вежливости