Луч холодного света струится по кафелю
из окошка под грубым рябым потолком,
снова осень заплакала, мертвенно капая
на оконную морозь кленовым крюком.
Скоро вечер накатит. Покат и полог
забродивший в тревоге дневной потолок.
...Между стуком и стуком - закат и пролог...
Слышен шёпот с вознёй, значит скоро домой.
Потолок занялся хохломой.
Всё не спится, фигура горбатая высится,
в темноте, в пустоте, замерев, не дыша.
Нет ни страха огня, ни потери, ни виселиц,
но боится чего-то, стеная, душа.
...Слышен голос манящий, уйдя от этого,
обернёшься в прозрачную бытность дней.
Я люблю лишь себя и Егора Летова,
ведь тебе никогда уж не стать моей.
По хрустальному льду, где цвела полынья,
я бегу от себя. Не могу от себя
убежать, но бегу я, кряхтя и сопя,
от фантома, что всё ещё помнит скамья,
и сошедшая помнит заря.