Ты давно виделась со стариком?
На вершинах гор и шестифутовых пиках
Семисекундного вдохновения,
Где при всем желании не услышать крика
О помощи?
Он любитель подобных мест.
Там, оставшись один,
Может спокойно сколачивать
Свой излюбленный крест
Из тайн
И людских сомнений.
Быть может, ты бываешь в местах,
Где его еще можно встретить.
Признаться,
Мы немного повздорили,
Когда виделись в последний раз -
Конфликт интересов, -
Касательно того, кто Бог из нас:
Я ему говорю: дурак!
Твое счастье, что это я.
А он уперся - старик умеет -
В прохладной кухонной темноте
Раскричался: «Безумец!
Еще чего возомнишь о себе?».
Старческое упрямство.
Так когда ты видела нашего
Подслеповатого демиурга?
Может, в западном полушарии
Меж долей рассеченного мозга?
В жалобах труб в стене или арии
Толстяка на святых подмостках?
Признаться,
Я немного о нем беспокоюсь
(О нашем друге - седом старике)
Он был нервным и будто напуганным;
Все ворчал о мутных материях,
Пока мы не поспорили о том,
Кому на крест лезть.
О странных говорил вещах.
Я запомнил немного из сбивчивого бормотания,
А теперь тревожусь -
Ты наверняка слышала что-то схожее:
Его стараниями,
Мы часто слышим одно и то же.
Так что, быть может,
Ты запомнила больше
И фрагменты ответами
Из ваших урывочных диалогов
Мне восстановишь.
О бесконечном расширении в последний раз говорил
И трансакциях:
«В бесконечности, мол, реализуется малейшая вероятность,
И если так, то какая разница,
Кто есть пресловутый я -
Раз где-то вселенная в первобытном забьется в ужасе,
Саму осознав себя?»
«А может, она уже? -
В ответ ему я, не подумав, бросил -
Мы не решили загадку психики.
Что она? эпифеномен сети - не ниже?
Чего общего у коры
И понятия пошлости?
Пусть сознание - лишь способ
Для вселенной общаться с собой же
В прошлом,
Гоняя импульсы по парсекам
От периферии, рвущейся в вечный холод,
К отсекам
В черепах венца своей сущности,
То не все ли
Хотели счастья, уже минувшего?
Одного и того же. Если она- это мы,
И за пределами разума не лежат просторы…
То, в конце концов,
Что же?»
Тут он совсем разворчался,
И наша беседа свернула
К уже описанному итогу.
Стариковские монологи
Всегда рождали во мне тревогу.
Культура, теория, опыт -
Тренога;
С ними оплавленный трос -
Самосознание через знаки.
Конечно,
На него и подвесим вопрос
Над вечностью:
Если язык - лишь фигура речи,
Будет ли существовать комета
Без человечества?
У тебя есть ответ?
Ну, кроме искусства.
Искусство - язык: те же знаки,
Обращенные к чувствам
Своей блистательной стороной.
Их рождает бессильная ярость,
Желание
Говорить не с самим собой.
Посмотри на природу лихих созданий
В зазор между стимулом и реакцией,
Туда, где обитает сознание,
И по весне цветут яблони
И акация.
Если в этом саду поискать себя,
Само время станет имуществом:
Разве позволено знакам
Коснуться сущности?
Но как признать, что ни да ни нет?
Что слова - лишь система синтетики,
Только фикция - не предмет.
В мире, которым правит поэтика,
На вопросы,
Висящие в пустоте,
Что старик нашептал тебе?
Счастлив, кто приходил в забвение.
Несчастлив безумец,
Жизнь отдавший творению
Истины
На стыке витых колец
«Почему мир?» и «Кто я?».
В одно из них сунув палец,
Себя обрекаешь на похоть
Остальные пихнуть
В другое.
Какой тебе нравится больше
Экзистенциальная простота?
Человек и вопросы напротив.
Только без слов «красота» -
Воротит.
К тому же, она сама по себе отвечает,
Что неизбежно приводит людей, познавших ее,
К молчанию.
Если познала - не отвечай -
Прощаемся,
Как равный с равным:
Творец с отчаявшимся.
Но если символы будят тревогу
В красоте недоступном душевном гроте,
Раздели со мной грех - отдайся
Блуду знаков на развороте.
Форму сама выбирай:
Хоть стих, хоть проза,
Хоть росчерк пальца
В тишине благодатных итогов.
Так когда, говоришь, в последний раз
Ты видела бога?