Дождик был моросящий, а я думал, что поросячий.
Происходила погода свинская по полгода.
Иногда ничего так, а иногда наливной полумрак.
То есть была погода не мерзкая, а от мерзкого — как бы детская.
Не свинская, а поросячья: такое погодино счастье.
Думал, сосед старый, гремит своей стеклотарой.
А он был совсем молодой, просто маялся ерундой.
Бутылки куда-то таскал, чёрный сдавал металл.
Как пионер себя вёл, другого соседа подвёл.
Старым сосед не стал, совсем, говорят, устал.
Устав, куда-то ушёл — где ему, видать, хорошо.
Думал, школа высокая, а видел только кусок её.
Первоклашек наверх не пускали, чтобы чего не сломали.
Чтобы себя не сломали, чтобы плохого не знали.
Нас, нехороших, ругали, а хорошим давали медали.
Вполне золотые медали. Мне, например, не дали.
Стало быть, не заслужил, нехорошим школьником жил.
А больше ни в чём не ошибся. Раз только сильно ушибся.
Жалко медали не дали.