Шагает лес на чёрных костылях,
цепляя неба мутные верхи.
Под первым снегом ржавые поля
юродивы, блаженны и тихи.
Ни солнца в них, ни крика на сто вёрст.
Унылый сон, тягучая мигрень.
На горизонте – дыма сизый ворс
и плесневые корки деревень.
Шуршит рогоз у илистых озёр.
В церквях – и страх и страсть, и Вий и Бог.
Врастает наледь в стылый глинозём,
в похмельную расхристанность дорог.
Спаси нас от болезней и скорбей,
от вражия навета отреки...
Тут всё – покорность року и судьбе,
и жизнь – судьбе и року вопреки.
Мне видится который раз одно:
сырой прогон, пехота месит грязь,
и у дороги, чёрная, как ночь,
стоит старуха, истово крестясь.