Люди сбиваются в стаи,
глядят серьёзно так,
дружно копытят проторенную тропу,
но, вдруг, раздаётся кашель туберкулёзника,
и разгоняет любую толпу.
Вновь обретая лица, фамилии-отчества,
сумки, долги и привычки, дробится рать.
Люди расходятся по ячейкам общества,
людям по-прежнему есть чего терять.
Страна не ломает несчастных через колено.
Кровавый террор не соперник тотальному бденью,
пока выглупляется новая, дружная смена,
чтоб оправдать пособия по рождению.
Но кто добровольно затянет петлю на шее,
если коза не доилась,
изба не топилась?
Я вижу в забрале закона своё отраженье,
и мы не торопимся оба –
это стабильность.