Стихи осенней любви
* * *
Осенняя история дописана.
Немая сцена парка в неглиже
Заполнена чернеющими листьями,
И дождик аплодирует уже.
Афиши – вдрызг, до снега – мимо новости.
Не говори, пустая голова.
Уходят пары без стыда и совести.
Им кажутся излишними слова.
На авторе осталась недосказанность
В огнях вечерних, на изломах крыш.
А к женщине глубокую привязанность
Ничем разумным ты не объяснишь.
Тополя
О любви шепни, не о таланте –
В холоде ковыль – и тот зачах.
Хорошо, что тополя-атланты
Удержали небо на плечах.
Я без них не смог бы землю эту
Уместить в пастушеский рожок.
Помнишь, я писал о том в газету,
Но перечитал и сразу сжёг.
Поверну к тебе на трассе гулкой –
По боку белёсые поля.
На хвосте у чёрных переулков –
Голые атланты-тополя.
* * *
Я мчался, от судьбы своей в бегах,
Но всё крутился где-то под Ирпенью.
И видел: клён желтеет во снегах,
Оставленный ветрами на терпенье.
Висело небо серого рядна,
Туман душил пустые перелески.
А ты была, конечно, не одна,
И Бэкингем цеплялся за подвески.
Но клён среди сосновых фонарей
Топорщил шевелюру при народе.
В ту зиму я любил тебя верней,
И находил подобия в природе.
Когда я так загнул
Я потому пошёл ко дну,
Тяжёл, не волосат –
Любил я женщину одну
Немало лет назад.
Те годы так тащили вниз,
Когда я так загнул,
Что, не сочтите за каприз,
Ей руку протянул.
Она сказала: всё пройдёт:
Гармония, контраст.
Но перейдёт в начала вод.
Такой Экклесиаст.
Её рука была легка,
И холод убежал.
И телефонного звонка
Мне этого не жаль.
Любви как малому дитя:
То спать, то закричать.
Её лишь ты, любви хотя,
Могла бы укачать.
Цепляясь за соломинку любви
... а на словах просила передать,
Что счастлива, и ей хватает песен,
Погода -- слякоть, с дочкой -- благодать,
И я, как таковой, неинтересен.
А впрочем, как поэт, в себе самом
Печаль её носящий, как игрушку...
Подробности, -- добавила, -- письмом,
Где и жену мне вспомнит, и подружку.
Как облачко ты по небу плыви,
Как дождик проливайся в поцелуе.
Цепляясь за соломинку любви,
В твоих противоречиях тону я.
* * *
Сначала думал: игра вдвоём,
Когда одному до предела пусто.
Дешёвый пейзаж – лесок-водоём
Хватал губами, считал – искусство.
Потом я понял: третья нога –
Сам себе ты глупый не нужен,
А хлюпаешь ты к врагу от врага
Туда-сюда по осенним лужам.
И вот снаружи татар нашествие,
Внутри горбачовские, блин, реформы.
Любовь – ОРЗ, любовь – сумасшествие.
Само проходит и в лёгкой форме.
Теперь стою, испытав затрещины,
Твёрдо стою, как Павел в Коринфе –
Я должен к старой прибегнуть женщине,
Как прибегаю к старой рифме.