Не стоит ждать Вальпургиевой ночи,
чтоб вскрыть реальность лезвием Оккама.
Луны пятак глумливо напророчит,
встав на ребро, иллюзию нирваны.
Свернётся вечность ракушкой в ладони
/не проверяй... сеченье – золотое/.
А то, что ты, mon ange*, зовёшь любовью,
ранение – навылет – пулевое.
И птицей в клетке с дверцей нараспашку –
игра с собой «доверье-вера-верность».
Не беспокойся. Ешь на завтрак кашку.
Я никуда – как ни крути/сь/ – не денусь.
Пусть даже с детства приучают к ядам –
по капле увеличивая дозу –
mon dеmon*, страшно так, когда ты рядом...
и /вновь/ не избежать метаморфозы,
но – сладко поддаваться искушенью
/хоть поцелуй полынен от предчувствий/
…
Опять сожрал последнее печенье –
пока я рассуждала об искусстве!..
* mon ange (фр.) – мой ангел
* mon dеmon (фр.) – мой демон
рисунок Марии Павловой «Последнее печенье»