Хайдеггер, похоже, был совершенно убеждён (гениальность или наивность,
граничащая с безумием?), что путём просто упорного и детального
проговаривания (вернее - прописывания) старых и новых слов на подручном
языке (для него это был даже не собственно немецкий, а некий швабско-
алеманский диалект) с прибавлениями, вроде бы проясняющими дело, латинского
и древнегреческого, можно вплотную подступиться к разрешению наиболее
фундаментальных вопросов философии, в частности - о Времени и Бытии.
Здесь также показательно игнорирование Бога, которого Хайдеггер почти не
упоминает или упоминает очень редко*, но который всё время подразумевается -
даже за фасадом своеобразных неоязыческих инсинуаций - и как бы незримо
присутствует, но "за скобками", не входя в круг обсуждаемых проблем. Не думаю,
что такое избегание Бога могло быть вызвано исключительно внешними
обстоятельствами (как-то: "школьная" немецкая мода или национал-социализм);
скорее, это - какая-то особая философская щепетильность, осторожность,
желание работать в резиновых перчатках, которая, однако, выглядит часто как
нежелание называть вещи своими именами. И это бесконечное хождение вокруг
да около ещё более запутывает и утяжеляет хайдеггеровский текст.
*Позже он стал часто поминать "богов".