"Жизнь затупит в душе осколки…"
"Выцветая, светлеет горе…".
Невозможность коснуться. Сколько
в мире выживших с этой хворью?
"Боль потерь оставляйте в прошлом!"
На пузырики нежных лёгких -
почва, дёрн, плюс мои подошвы -
давят... Шаг, и не держат ноги.
Подневольна улыбка. Каждый
вслед плюёт за плохую мину.
Но по сути, одно лишь важно:
где вы, те, кто меня покинул?
Одолев, как позор ареста,
невозможность прилечь на дёрне,
со слезами пуская корни
в наше где-то... нигде? пусть - вместе…
не отмоешь с души, как с кожи,
черноту - токсикоза пятна...
Если детям от жизни тошно,
плачут: "Мама, роди обратно!"
В угасающих взглядах - то же...
Откупившись кривой полушкой -
страхом, крошкой зубов, отёком -
всем, кто больше всех жизней нужен
(пусть пока не могу потрогать,
пусть пока не могу увидеть -
до рождения так бывает),
ненадолго могу стать раем,
где не могут убить, обидеть,
где растает и тень мучений:
погрузить в золотую нежность,
звуки флейт и виолончелей,
сны небесного побережья.
И вручить им ключи наружу -
выбор дня моего ухода:
отдохнут, станет тесно, скушно -
отворят меня, как ворота.
Если в мире хоть это честно:
"всем по вере", то счастье есть, и
нам даровано не воскреснуть
в нашем вечном "нигде, но вместе".
А агония, черви, кости,
пепел, цифирки на дощечке -
это просто недлинный мостик,
высший уровень квеста встречи.
Всё иначе - из под осколков
им сквозь облачный влажный ладан
крикну перед разлукой:
- Только
больше не умирайте, ладно?