всё реже, реже и реже
заходит в манеж справедливость
и как-то угрюмо в манеже:
искусственный смех да сырость…
старый уже, но помню
улицы светлых улыбок,
помню вождей и ровню,
помню анфас и в затылок…
не было всё так гладко,
радости были и горе,
но улыбались бесплатно,
не уходя в офшоры…
улыбались нередко
бабушки, мамы… префекты…
и им улыбались в ответку
площади, скверы, проспекты…