***
В поэзии нет места для притворства.
Там ты живёшь, или всегда мертвец.
Нельзя страдать, читая, понарошку,
а уж писать, не чувствуя – конец!
Не зря Флобер, мышьяк вручая Эмме,
и смерть её описывая, сам
испытывал такие же мученья…
Притворство это? Я бы не сказал.
У вдохновенья, если ты писатель,
а не трепач с раскатанной губой,
есть требованье веры, что создатель
ведёт твоей мозолистой рукой.
Раз вдохновенье, значит – без сомнений,
записывает всё, что ни придёт.
И в этот миг он – гений, иль не гений! –
но прав во всём. Не подходи – убьёт.
Потом уже, коль есть резерв для роста,
или он просто, как поэт, богат,
очнувшись, он умрёт от идиотства
того, что написал, и будет прав.
Или не прав. Но он отложит в стопку
черновиков, набросков, мыслей, слов,
что вылилось, вздохнёт и выпьет стопку.
Или не выпьет, если он не пьёт.
14.11.17