Желтый пироксилиновый дым
пробивает насморк на веки вечные.
Шёл человек умирать молодым,
нёс междометия и наречия,
три с половиной кило железа,
веру и правду, волю и мускулы.
Смерть поджидала у кромки леса,
не торопилась и семечки лузгала.
Прятался день,
пятаком белёсым
солнцестояние выдавая.
Шёл человек и хлюпал носом
в мокрую глушь холодного мая,
в серую простынь потного неба,
в рыкающий недодень весенний,
на морде которого так нелепо
нарисовалось воскресенье.