Одни мои знакомые,
глядишь, и тут, и там
предутреннею комою
прикованы к местам;
окошки запотелые
ладошками промыв,
глазеют, обалделые,
на уличный мотив —
а там, вовне акустики,
неслышимо плывут
дома, заборы, кустики
и всякий ранний люд,
догонят ход автобуса
и станут до тех пор,
пока не скажет трогаться
суровый светофор
а транспорт бьется, фыркая,
и скачет, дребезжа —
язвит беднягу, с дыркою
совпавшая вожжа
и этою дорогою,
eбиcь конем и в рот,
такое всё убогое —
аж за душу берет.
Вот так подкралась лирика,
когда совсем не ждешь,
в консервной банке мирика,
бросающего в дрожь.
Ползем себе на скорости,
стремящейся к нулю —
родные мои, горести,
люблю я вас. Люблю.