Я зеницы глаз несу
на заклание.
Вынес суд
приговор.
Жду теперь,
что вот-вот распахнётся дверь
и к ответу их призовут.
Виновата они? - Ерунда!
В том не их вина,
а беда.
Надо мне выносить приговор:
я ведь - их искуситель и вор!
Я повинен в проблемах их сам:
тратя воск их свеч по ночам,
столько с ними книг прочитал -
первоклашкой-очкариком стал.
А потом был совсем уж "хорош" -
я отправил их сам под нож:
на 12 частей рассёк -
жить в очках не хотел - "не мог" -
потому-то опять сейчас
ждёт меня вивисекция глаз.
Накажите меня, я прошу! -
обращаюсь к врачу и ножу,
но спасите талант глаз моих
видеть мир, окружающий их -
видеть как дню дарует рассвет
расцветающий красками свет,
солнцем выжженную синеву,
крон импрессионистских листву
изумрудно-багряных тонов
вне пределов ветвей-берегов,
абрикосовый розовый сад,
абрикосово-спелый закат,
волн лазурных мерцающий плеск,
голубой перламутровый блеск
звёзд на чёрном квадрате без дна
(как последние ночи без сна).
Может быть, я и жизнь отнесу
на подобный консилиум-суд?
Пусть поправят, починят её –
это горькое счастье моё.
Может быть, и сползанье во тьму –
только часть предначертанных мук
за захлопнутые навсегда
двери выбора, судьбы, года,
за растрату бесценных моих
пучеглазых надежд молодых,
за величье не сбывшихся снов,
за богатство не сказанных слов,
за сомнений мучительных суд…
- Проходите, Гаврилов,
Вас ждут.