Мы с Олей встречаем прохладу.
Над Обью туманится даль.
И каждому слову мы рады,
что нам разъясняет В. Даль.
Читаю словарь я запоем.
Мне нету занятий других.
Словарный запас пополню,
чтоб этот явился мне стих.
Любовь, разумеется, выше
к Поэзии чистых времён.
Но крик мой становится тише
среди величавых имён.
Кто стали "Поэтами года",
в "Наследие" кто подались.
Стремленье – быть первым "Народным",
меня взбудоражила мысль.
Но вспомнил я Тютчева Федю
(ты классиков, друг, не тревожь!)
прошло безуспешно намедни.
Что "мысль изреченная – ложь!"
Я понял, товарищи, завтра
ударюсь в молчанку в ответ
на слово от юного марта
за столько неласковых лет
чекистом устроенной бойни
гибридной с народом войны.
Презрения лохи достойны –
победу, отдавший, пойми.
Они ж испохабили память
о павших в жестоком плену.
На подлость чекистскую тянет.
Отняли в экстазе весну
расставив повсюду запреты.
Поэтому я не молчу.
Мне их надоели портреты.
Я в каждые двери стучу.