Расса, столь она величава,
Возвышена и не лукава,
Что о ней гремящая слава
Для всех прочих дам – как отрава;
При таком благородстве нрава
Ей брать рыцарей в плен – забава;
Кто впрямь просвещен, только тот
Ей без страха хвалу поет;
Хоть велик от нее почет
Всем, кого она предпочтет,
Но открыт одному к ней вход.
Расса, высшего в ней чекана
Все: свежа, молода, румяна,
Белокожа, уста – как рана,
Руки круглы, грудь без изъяна,
Как у кролика – выгиб стана,
А глаза – как цветы шафрана.
Этим дивным прелестям счет
Всякий с трепетом подведет,
Кто хвалу ей ныне поет,
Тех достоинств увидев свод,
Что меня к ней жадно влечет.
Расса, высшей доблести грани
В сердце зрит она, а не в сане;
С Пуатье, Сарагоссы, Бретани
И Тулузы не взявши дани,
Низость в складках богатой ткани
Видит – и благородство в рвани.
Я советчик ее, так вот:
Пусть она в любви изберет
Тех, чей дух высок, а не род,
Ибо нас бесславит почет
От иных преславных господ.
Расса, знать не хочу о знати,
Речь ведущей зря и некстати,
Нет учтивости в них и стати,
На уме лишь брани да рати,
Смысл войны же для них в захвате,
Взяв на службу, молчат о плате,
Вместо этого круглый год
Травят зверя, бьют птицу влет,
Обсуждают луней полет
И срок ястребиных охот,
Забыв про любовь и поход.
Расса, тратить не стану слова
Я на зверо-иль рыболова:
Кто под звуки трубного зова
В бой идет от милого крова –
Выше их: средь грозного рева
Слава встретить его готова.
С эн Эйгаром войну ведет
Маурин, заслужив почет;
Пусть прогнав от своих ворот
Графа, чей столь дерзок налет,
К нам виконт на Пасху придет.
Вы, Моряк, не из тех господ,
Что из-за турнирных хлопот
Военный отменят поход.
Пусть от песни моей невзгод
Эн Гольфье де ла Тур не ждет.
Папиоль, теперь твой черед –
Бель-Сеньор мой песню поймет